Тут же, забыв о любовниках, Госпожа Ночь, с наслаждением вытянула во весь рост своё обнажённое тело на смятых всё ещё влажных от страсти простынях. Чувствуя приятную усталость в расслабленном теле, прикрыла глаза, впитывая в себя ночь. Невидимые простому человеческому глазу потоки энергии тянулись к телу женщины, со всех сторон, образую причудливую, замысловатую паутину.
Удовлетворённая улыбка тронула полные губы Госпожи Ночь, потоки энергии означали, что её верные рабы не спят, они рыщут во тьме, причиняя людям боль и страдания. Ставшим привычным, усилием воли, женщина заставила энергию омыть тело и усталость, словно сняло рукой. Она снова была свежа и полна сил, хоть любовников из клетки выпускай.
Быстро вскочив с кровати, женщина небрежно взяла со столика бокал вина, волнующей походкой обошла вокруг своего спального ложа. Проходя мимо икон с ликами святых, лениво, томно покачивала роскошными бедрами, склонив голову, пряча кощунственную улыбку в ниспадающих на лицо прядях белоснежных волос, словно нашкодившая старшеклассница, идущая к директору, под бдительным взором школьных преподавателей.
Остановившись напротив распятия, непокорно встряхнула белокурой гривой, взглянув прямо в глаза распятого спасителя. Сложная гамма чувств, исказила прекрасное лицо, сделав Госпожу Ночь, на один короткой миг, похожей на несчастную, одинокую потерявшуюся девочку. Боль, одиночество, чувства потери, страх, прошли волной по прекрасному лицу.
Женщина, преданная богом, смотрела в лицо своего творца, не собираясь отводить взгляд. При желание, она бы могла испепелить полным презрения взором деревянную статую Христа. Но этот акт вандализма не сделает её боль меньше и самое главное не убедит творца в том, что он не прав.
Не отводя пронзительно голубых глаз, которые казалось вобрали в себя всю синеву небес, от глаз Спасителя, в которых отражались боль и стыд за весь род человеческий. Госпожа Ночь подняла бокал над головой, приветствуя своего бога, отрёкшегося от неё, после стольких лет преданной службы.
– Я всё ещё жива, – прошептала она одними губами, залпам выпила вино, небрежно отбросив пустой бокал прочь.
Словно насмехаясь над спасителем, развела руки широко в сторону, изображая «распятие», бесстыдно выставляя свою совершенную плоть, взору деревянного Христа. Попыталась придать лицу такое же скорбное выражение как у статуи, но не смогла. Смех, душивший изнутри, вырвался наружу, безумным потоком, заполонившим всю спальню.
Не переставая смеяться, она закружилась по комнате в диком, завораживающем танце. Сидевшие в клетке мужчины, жадно следившие за каждым её движением, пришли в неистовство. Словно полоумные они бросались на решётку вольера, ведомые желанием обладать своей госпожой. За что тут же были безжалостно, наказаны Барбарой. Сбившись в тесную кучку в углу вольера, они жалобно скулили, тихо жалея друг друга.