– Это их выбор. Каждый решает сам умнеть ему или глупеть, – вздохнул Макар Николаевич.
– Видать глупеть легче и веселее, чем нейронные связи в мозге строить, – выдал вердикт Роман Константинович.
– Конечно, нам тоже в молодости важно было удовольствие получить здесь и сейчас.
– Верно, всё то же самое. Человеческая природа в потребностях идентична хоть сегодня, хоть двести лет назад. Разница только в том, что всё больше утрачивается преемственность поколений. А без неё опыт невозможно передать. В итоге и те же ошибки делаем, и уроки от них не откладываются. Не заботится теперь человек о накоплении знаний. В интернете всё есть.
– Верно, говоришь. Но откуда взяться этой преемственности. Старики и так подрабатывали, кому здоровье позволяло, и с внуками мало общались, а теперь и вовсе срок выхода на пенсию подняли. Скоро как за границей будет. Сдавать нас дети будут в дома престарелых, чтобы жилплощадь освободить. Не нужны старики. Хотя Роман, мы ж токо с пацанами такие разговоры вели.
– Да. Только они и им подобные останутся. Ни кто не выживет. Отсутствие образования это путь в никуда, а не свобода выбора. Вот-вот и совсем как кошки котят детей бросать будут, не задумываясь. А вот казаки это другое дело. Казаки со своими вековыми традициями смогут пережить любые катаклизмы и другие навязанные страхи без глобальных изменений. Они заботятся о подрастающем поколении так же, как это делали их отцы и деды.
Мужчины подъехали к воротам дома Белых, но выходить из машины не спешили. Их захватил разговор.
– Страшные вещи творятся. Тоже на своих смотрю. Сын на работе, невестка там же допоздна пропадает, внуки к нам не хотят. Отсталые вы говорят. Даже ягод с грядки сорвать лень. Носы воротят. В магазине уже мытая и большая клубника, а у тебя дед надо с ней возиться. Так это что. У моей старшей сестры крыша у самой потекла. Под шестьдесят, а всё молодится. Зять жаловался, ревность к дочкиным ухажёрам началась. Той друг цветы подарит и этой надо. Иначе скандал. Сколько деньжищ уж на свои процедуры красоты извела.
– Как же прополоскали нам всем мозги. Окно Овертона в действии.
– Что за окно?
– Психолог один разложил как политики и всякие там лидеры мнений идеями своими меняют общественное восприятие.
– Да ну! Приведи пример?
– Самые мерзкий и запоминающийся расскажу. Навсегда запомнишь. Овертон, психолог этот, нарисовал шкалу понятий обсуждаемых в обществе, включая самые радикальные мнения с противоположных сторон, где слева много свободы, а справа ограничения свободы, – Роман Константинович задумался, вскинув взгляд вверх, и стал загибать пальцы: – Немыслимо, радикально, приемлемо, разумно, популярно, новая норма. Так сказать действующая, а потом на убыль после популярности, разумность, приемлемость, радикальность и через какое-то ещё время снова норма становиться не мыслимой. Так вот. Гомосексуализм. Фрейд вытащил теорию, что это может быть нормально для кого-то. Последователи в течение десятков лет выкладывали всякие исследования, которые подтверждали, что некоторые особи мужского и женского пола предпочитают себе подобных. Вовлекли газеты и их собратьев. Охватили широкие массы населения своим просвещением, типа это отклонение, но это естественно. Нельзя винить человека за то, что он гей или лесбиянка, иначе это равносильно тому, что смеяться над высоким или носатым. Потом заговорили знаменитости, и своими откровениями о сексуальных связях с однополыми партнёрами, заставили фанатов пересмотреть их собственные моральные принципы. В итоге гомосексуализм сегодня это обыденность. Его можно по такому же способу как возвели, так и низвергнуть, но почему-то медийным лицам планеты нравиться быть в этом образе. В каждом кино, даже в детских фильмах это мракобесие. Посмотри «Красавица и чудовище» с девчонкой, что Гермиону играла в Гарри Потере. Даже туда уже засунуты сцены с однополыми парами. Кому-то это выгодно.