Походный порядок у них был теперь такой. Впереди ехали Нодь и Оле, реквизировавший у Скаврона арбалет. Любую реальную опасность юный викинг был способен почувствовать чуть ли не острее даже, чем Люкс – опыт вещь великая – так что Скаврону пришлось-таки, скрепя сердце, расстаться с этим очень полюбившимся ему оружием. Следом, ведя в поводу вьючных гиппов, ехали Манон со Скавроном. А замыкали этот походный порядок Люкс и Кувалда – основная ударная сила их маленького отряда, дойди дело до какой-нибудь заварушки.
Несмотря на то, что путь их теперь пролегал по левобережью, земле искони франконской, близость Дикого поля накладывала на эти края свой отпечаток. Одно слово – пограничье. Край суровый, и люди тут жили суровые, не склонные к сантиментам и благодушной доверчивости, а, напротив того, привыкшие во всяком постороннем человеке видеть врага. По незнакомцам, путешествующим вне дорог и караванов, здесь сначала стреляли, а потом уж разбирались, кто они такие, и чего ради сюда приперлись.
Передвигаться по здешним трактам любые – даже местные – путешественники предпочитали только в составе охраняемых караванов, только днем и только от одного укрепленного поселения до другого, очень уж дурной славой пользовались здешние леса. Зазеваешься или просто расслабишься – непременно угодишь в неприятности. Добро бы просто ограбят, так ведь и убьют, не моргнувши глазом. Шастало по этим лесам великое множество разного специфического народа, и отнюдь не только "лесные братья", которых здешняя воля притягивала к себе как магнитом. Просто на них, лесных братьев, здешние власти привычно списывали в своих донесениях все приграничные происшествия, от последствий набегов викингов – в донесениях все набеги, естественно, героически пресекались героическими подвигами героических приграничных гарнизонов – до "шалостей" на торговых трактах пакаторских дружин и просто шустриков из местных жителей. Ну, а ночевка под открытым небом вне странноприимных домов была делом уж и вовсе диким для любого здравомыслящего человека. Если на правом берегу друзьям опасаться приходилось главным образом зверей, то теперь на первое место в перечне опасностей вышел человек, а от него костром не отгородишься. Вот только Люкс никак не желал этого понимать.
Нодь со Скавроном и примкнувший к ним Кувалда все уши ему прожужжали о необходимости быть более осторожным, однако же Люкс, совершенно ошалевший от близости Манон, прислушаться к друзьям был не в состоянии, пропускал все мимо ушей и искал малейшую возможность с нею уединиться. С памятью у него потихоньку налаживалось, вот только в левом плече вместо зуда теперь появилась и с каждым днем принялась усиливаться непонятная дергающая боль, как от нарыва. Кувалда хмурился, время от времени принимался больное место осматривать и мять, бормоча себе под нос – хорошо хоть, что с вопросительной интонацией – непонятные: "абсцесс?.." "операция?.."