. Однако Грэбер ошибается, считая, что это ощущение неустойчиво в ситуации, когда мы отягощены долгами. Сам по себе долг не является проблемой. Несомненно, он тяготит нас, однако мы продолжаем брать в долг для защиты от скатывания вниз по социальной лестнице или восхождения по ней с еще большим апломбом. Для многих трудящихся доступность кредита является единственным взносом в лучшее будущее. Склонность людей из заведомо низших слоев общества считать себя средним классом является свидетельством прочности этой идеологии в противостоянии тяготам и трудностям, прочности, которая зачастую непосредственным образом укрепляется с помощью заблаговременного и амбициозного влезания в долги. Наши затруднения предопределяет именно сам капитализм, а не те финансовые инструменты наподобие кредита и долга, которые он использует. Поскольку мы продолжаем подвергаться эксплуатации, все это оказывается в ловушке конкуренции и становится жертвой находящихся вне нашего контроля сил, которые удостоверяют или обесценивают наши инвестиции.
Реальный поворотный момент в нашем потенциальном осознании этого наступает, когда ценность нашей обремененной долгом собственности становится слишком непредсказуемой, чтобы рассчитывать на достижение целей при помощи сделанных в нее инвестиций. Это не означает, что теперь нам меньше нравится представление о том, что мы являемся средним классом, или же что мы меньше склоняемся к инвестированию в собственность и ассоциирующийся с ней человеческий капитал. Но если мы всмотримся достаточно пристально, то действительно обретем более ясный взгляд на усиливаемые этим обстоятельством затруднения. Ни одна идеология не является герметичной: чтобы она стала убедительной, требуется определенное стечение материальных и социальных условий. Идеология, которая столь сильно опирается на идею инвестиций, сама нуждается в инвестициях для сохранения своей привлекательности. Растущая доступность собственности домохозяйств позволила капитализму сформировать у людей идентичность инвесторов, а не трудящихся. Доступ к собственности при помощи финансовых механизмов вдохновляет на подобную самоидентичность все больше людей по всему миру. В передовых экономиках за десятилетия после Второй мировой войны социальная политика и социальное законодательство успешно обеспечили прогнозируемые доходы для инвестирующих граждан. Пока инвестиции трудящихся вознаграждались ожидаемым образом, они одновременно оправдывали сами себя. Причем дело дошло до того, что они отвлекли внимание трудящихся от ползучего и незаметного обесценивания их труда, даже если он оставался основным способом обеспечения их повседневной жизни.