На широком заднем диване удобно устроился потомственный граф Александр Анатольевич. Он был облачён в летние холщовые брюки и такой же лёгкий просторный пиджак без подкладки.
На голове у него был новомодный мягкий картуз с небольшим козырьком. Рука холёного барина небрежно лежала на подлокотнике, обёрнутом бархатом. В правой ладони он крепко сжимал тонкую чёрную трость, украшенную массивным золотым набалдашником.
Стройная графиня, София Михайловна находилась рядом с дородным супругом. Она сидела с совершенно прямой, напряжённой спиной, словно кол проглотила. Хозяйка была неподвижна, как статуя, и удивительно хмуро смотрела вперёд.
Огромная белоснежная шляпа с вуалью украшала богатую женщину. Тонкая ткань закрывала лицо от жаркого яркого солнца. Руки у дамы были в тонких лёгких перчатках, достигавших почти до локтей. Над головою парил маленький зонтик, сшитый из полупрозрачных гипюровых кружев.
Коляска катилась между рядами замерших слуг. Они все тянулись, словно солдаты на царском параде. Все мужики, как один, были без головного убора. Стоило экипажу сравняться с очередным человеком, как тот немедленно кланялся в пояс, и стоял так, согнувшись, пока грозный барин двигался мимо него.
Иногда Александр Анатольевич лениво поднимал левую руку. Не глядя на раболепных холопов, он небрежно махал расслабленной кистью. Таким хитрым образом, граф приветствовал всех встречающих разом и никого по отдельности.
Выбор служанки для барина
София Михайловна не утруждала себя даже столь малым проявлением чувств. Она хмуро вперила взгляд в конец бесконечных шеренг. Дама пыталась увидеть тех юных служанок, что находились возле крыльца. Её волновал один очень важный вопрос: – Нет ли среди многочисленной челяди красивых особ?
Жена графа знала, что её полный муж питал огромную слабость к смазливым молоденьким девушкам. Он никогда не упускал удобного случая, чтобы прижать симпатичную горничную в пустом коридоре. При первой возможности, мужчина пытался утащить её в спальню.
Наконец, коляска доехала до высокого большого крыльца. Кучер оглушительно выкрикнул: – Тпру! – и потянул на себя крепкие вожжи. Горячие кони недовольно всхрапнули. Перебирая ногами, животные чуть потоптались, и застыли, как вкопанные.
Дорогой экипаж немного качнулся вперёд и замер на месте. Первым на землю спрыгнул весьма пожилой управляющий. Фридрих Карлович Браун встал у колеса с тонкими спицами и вытянулся, как часовой на посту. Затем, обернул свою правую кисть новым платком из батиста и, чуть согнувшись, подал руку хозяину.