– Уверен! И Самуил Львович, надеюсь, меня поддержит.
– В ваших словах, молодой человек, есть резон… но я настаиваю, друзья мои, что денёк другой надобно ещё понаблюдать за девочкой.
– Да, я согласна, Самуил Львович, денёк другой Дашеньке не повредит. Мы должны быть до конца уверены в её выздоровлении, – заявила Эльвира Германовна.
– Дело хозяйское, – не стал спорить Артём. – Ну а я всё, сегодня съезжаю. Если говорить юридическим языком – условия договора с моей стороны исполнены надлежащим образом, а вторую сторону я освобождаю от договорных обязательств. Так что наш контракт может быть расторгнут по обоюдному согласию сторон.
– Нет, парень, так дела не делаются, я человек слова, если всё будет, так как ты сказал, получишь своё и даже не спорь, – произнёс Подорожный, не принимающим возражения голосом.
– Как знаете, спорить не буду.
– Артём, а к чему такая спешка? – поинтересовалась Эльвира Германовна. – Побыли бы ещё с Дашенькой, она так к вам привыкла.
– Я бы с удовольствием, но у меня срочные дела появились, личные, мне нужно отъехать из города, – отделался полуправдой парень.
– Ты сутки хотя бы потерпи, не уезжай, мало ли чего, – сказал Подорожный.
– Да без проблем, сутки потерплю.
– Вот и добре.
– Артём, мы очень благодарны вам за Дашеньку, мы так любим её с Женей, это же единственная наша кровинушка… мы этого никогда не забудем, – искренне произнесла Эльвира Германовна.
Артём молча кивнул, окинув внимательным взглядом Подорожных:
– Я хочу ещё кое-что вам сказать…
Родители девушки замерли в ожидании.
– У меня, конечно, нет такого жизненного опыта, как у вас, но я хочу вам дать небольшой совет, и можете думать про меня, всё что хотите. Вы же наверняка смотрели записи наших с Дашей разговоров, она же не зря всё это говорила, она говорила именно для вас, чтобы вы её услышали. Поймите же, у неё своя жизнь, своя единственная и только ей решать, как эту жизнь проживать… поставьте себя на её место, ей же претит сама мысль о такой жизни. Какой в ней смысл, если в ней нет удовлетворения?! Она же живой человек, в конце-то концов! Ну нельзя человеку без внутренней свободы, нельзя за него всё решать, это же всё равно, что в тюрьме гнить! Из-за этого она и перестала вам доверять и отдалилась от вас только из-за этого, в себе замкнулась… но я же видел по её глазам, что она ещё любит вас… Сделаете первый шаг, пока не поздно, попытайтесь её услышать, и у вас всё наладится, я уверен в этом. Всё… что хотел, то сказал, теперь можете рубить мне голову.
– Ты, видно, забыл, парень, что хвост голове не указ! – вспылил после его пылкой речи Подорожный, но тут же смягчился: