– Это же иракцы, – тихо пробасил Джеб. – Готов поспорить, они ехали из Кувейта, где грабили, насиловали и убивали. Они получили по заслугам.
Я не знал, с кем я соглашаюсь больше, с Денни или Джебом. Ты можешь рационально отвечать на такие вопросы за стаканом бренди в баре, когда тебя спрашивают: «Ну, что там было?», а ты начинаешь рассказ и порождаешь волну споров.
Но когда ты стоишь прямо перед останками человека, которому даже не дали шанс выжить, тебе почему-то жаль его. Ты говоришь себе: эй, он наверняка был просто чудовищем. А твои глаза говорят: смотри, у него вместо лица месиво. Никто не заслуживает такого, даже самые грязные подонки.
«А тот наркоман?»
– Он получит свое,– тихо сказал я сам себе и неосознанно коснулся жетонов на шее. Обычно я так делал, когда хотел успокоиться, или, когда был в растерянности и не знал, что делать. Жетоны приятно легли в ладонь. Я просто стоял и смотрел на труп, гадая, кем он был. Убийца и насильник или простой солдат, которому всунули в руки оружие и сказали стрелять?
Парни не отходили слишком далеко от привала, и до меня доносились приглушенные возгласы удивления и отвращения. Это была грандиозная картина: мертвое, на сколько глаз хватает, шоссе.
Вик, который слонялся неподалеку от меня, вдруг спросил:
– Эй, а помните Генри?
Тот отбитый морпех, который напал на старшину. Я ни разу не вспоминал о нем с тех пор, как он вылетел из Пехоты, поэтому вопрос Вика меня удивил.
– Я просто подумал, – продолжил Вик, пиная колесо ближайшего автомобиля, – я подумал, ему бы это понравилось. Больной ублюдок.
Наши привалы обычно занимали около получаса, не больше, но в этом мертвом месте время тянулось бесконечно. Еда не лезла нам в рот, казалось, было даже трудно дышать. Это было странно: мы не чувствовали приступов тошноты, нас не мутило, но мы просто не могли взять в рот ни крошки, а вдох ощущался так, словно мы вдыхали не воздух, а вязкую нефть.
За пару минут до того, как мы поднялись, я вертел в руках фото Адриана. Налетел порыв ветра, выхватил у меня из рук фотографию и унес ее на бампер ближайшего автомобиля. Я, чертыхнувшись, поднялся, пошел забирать свое сокровище, и оказался лицом к лицу с трупом.
Я не мог понять, сколько лет этому мужчине, как он выглядел и что испытывал. Почти голый череп с обугленными кусками плоти, искривленный рот, одна рука вцепилась в руль, второй я не видел. Я просто стоял и смотрел на это зрелище, пока не услышал, как меня зовут.
– Марк! Эй, Марк! Хуле ты там застрял? Собираемся!
Я потряс головой, и оцепенение спало. Я сплюнул, и мой плевок угодил на мой же ботинок.