Мысли путались. Временами Сергей умудрялся себя убедить, что ничего такого на самом деле не было, что ему показалось. Это было видение, мираж, галлюцинация. Что угодно, только не измена.
Он потерялся в пространстве и времени, витал в мареве фантазий. Когда приходил в себя, решал, что жить больше незачем.
В дверь позвонили. Настойчиво, длинно. Затем начали стучать ногами. Так могла требовать открыть только Катя. Его Катя.
Сергей побежал открывать, он машинально вставил ключ в замок с внутренней стороны, когда пришёл ночью, обрадовался было возвращению жены. Память вернула на ментальный экран сцену адюльтера. Его передёрнуло от брезгливого отвращения.
– Открой, Серёжа! Пожалуйста, открой, – кричала Катя, – очень тебя прошу.
Она барабанила в металлическую дверь руками и ногами. Было слышно, что она плачет.
Сергей не мог понять, хочет ли её видеть. Там, за дверью, была совсем другая Катя, женщина, которую он совсем не знает. Чужая, к которой ничего, кроме неприязни, он чувствовать не мог.
– Серёжа, миленький, не бросай меня, не отталкивай. Давай поговорим, как взрослые люди. Я тебя очень прошу. Впусти, нельзя же выяснять отношения на глазах у всего подъезда. Я виновата, очень виновата, но давай выясним это без свидетелей. Я всё объясню.
Сергей стоял за дверью в их общую квартиру. Не впустить жену было нельзя, да и ни к чему действительно выносить сор из избы, превращая размолвку в шоу.
Он открыл, не глядя в сторону жены, развернулся, пошёл на кухню. Всё это происходило в автоматическом режиме, словно в дурном сне.
– Я знаю, ты всё видел. Прости, если можешь! Не знаю, что на меня нашло. Я поступила подло, гадко. Пойми, это была совсем не я. Я понимала всё, что делаю, но не могла остановиться. Мне хотелось чего-то тебе доказать. Это было болезненное чувство противоречия.
– Зачем ты всё это говоришь? Ты это была или нет, но целовались вы в реальности и рука его в твоих трусах тоже мне не показалась.
– Серёженька, я ничего не отрицаю. Да, я изменила тебе. Там, у Серены, было только начало. Я подчинялась этому мужчине, словно загипнотизированная. Мы даже не разговаривали. Он глазами и жестами приказывал, я подчинялась.
– Как у вас, взрослых людей, всё просто: посмотрел в глаза и немедленно получил, что захотел. Я больше половины года не мог решиться на поцелуй, ему ты отдалась сразу.
– Я же объясняю, это было наваждение. Сама не понимаю, что это было.
– Подразумеваю, что это был секс. Обыкновенные развратные действия, скорее всего без любви, ради удовлетворения животной страсти. Видимо, подобные фантазии давно будоражили твоё воображение.