Какая к чёрту может быть любовь на стороне, если у них сын общий и вообще…
Пока угольки ещё тлеют разжечь костёр умеючи всегда можно. Девка-то Наталья хоть куда: фигура, походка, стать, личико кукольное, запах родной, интимные зхавлекалочки до мелочей изученные и желанные…
Короче, коготок увяз – всей птичке пропасть.
У Наташеньки спустя десяток-два случайных, но бурных ночей опять пузо на лоб полезло. Извините, временные дамы и кавалеры – так уж вышло, сердцу не прикажешь. Дети – это вам не интим на раз. Это уже социальная ответственность. Приблизительно так.
Ребёнок – аргумент железный: родная кровь.
Страсть – удивительное эмоциональное состояние, схожее с сильным головокружением, когда всё вокруг носится вихрем, не имея направления и цели. События тогда стремятся вылететь за пределы действительности. Сколько ни пытайся из последних сил упорядочить происходящее – тщетно.
Разве можно совладать со стихией?
В таких случаях больной вместо лекарства принимает ещё несколько порций яда, которым отравился накануне. Попытка выблевать то, что вызывает болезненные ощущения, бессмысленна – облегчение не наступает.
Остаётся решить, какое зелье страшнее: сейсмически неустойчивые семейные отношения или депрессия и водка.
“А может ну их: и жену, и водку, будь они неладны? Напьюсь и умру молодым, – думает Серёга, – чтобы не достаться ни той, ни другой. Тогда им придётся между собой влиянием мериться. Хотя, если честно, от водки отказаться проще – проспался и забыл”.
Только любая отрава – тот же наркотик. Удержаться в рамках оптимальной дозы не всегда удаётся, потому неизбежны болезненные кризисы, когда система сбивается с ритма. Дальнейшие события раскручиваются хаотически, сразу во всех направлениях и не ясно, куда кривая выведет.
Если разобраться – всё складывается просто сказочно: две квартиры у них, двое мальчишек, дом – полная чаша. Чего ещё?
Нужно просто решить, чего ты хочешь на самом деле – добить себя окончательно или чего-то опредёлённого добиться.
Кто бы знал, что на самом деле лучше. Сергуньку не переделаешь: как был валенок, так им и остался, а у Наташки – положение, статус и немалое материальное имущество.
Она, когда ринулась в бой, думала, что муженёк очухается, поймёт, что к чему, изменится. Но, Серёжка, как и прежде, в обозе: любовью сыт по горло, а больше ему ничего не надобно.
И на какой хрен, ей такой хвост?
Пожила Наталья в повторном с Сергуней замужестве, пока заскучавшие во временной разлуке гормоны шевелились, и ревность покоя не давала, а потом заскучала.
Пришлось опять разводиться.