Пруд гиппопотамов (Мертц) - страница 256

Я знала, что подшучивание Эмерсона было всего лишь его способом скрыть своё собственное беспокойство, чтобы уменьшить моё. Я собиралась ответить тем же, но тут один из заинтересованных наблюдателей прочистил горло:

– Простите, профессор. Не могли бы вы сейчас сделать для нас заявление?

Кевин О’Коннелл пригнулся за Даудом, и Эмерсон с рычанием повернулся к «Таймс».

– Я потерял дар речи, – объяснял Эмерсон, – зайдя в бар в отеле «Луксор» и ​​увидев, как пухлый голландец в красной феске угощает моего сына бренди.

– Не понимаю, при чём тут феска, – заметила я. – Я бы не рекомендовала бренди как противоядие для опия, но, похоже, оно оказалось эффективным.

Мои глаза постоянно возвращались к Рамзесу. Я уложила его в постель, смыла с него грязь и заменила грязную одежду чистой. За исключением избитого лица, он выглядел вполне нормально. Однако я чувствовала некую необходимость продолжать смотреть на него.

Эмерсон тоже смотрел на синяки. Большинство из них могли быть нанесены огромной рукой, зажавшей Рамзесу рот. Большинство, но не все.

– Риччетти бил тебя, Рамзес? – спросил Эмерсон.

– Нет, сэр. Но синьор Риччетти, – критически ответил Рамзес, – невоспитанный человек. Он постоянно перебивал меня. Мы разговаривали всего несколько минут, когда он вышел из себя и сказал очень большому человеку... если я правильно помню его точные слова – «научить парня придерживать язык».

– Значит, тебя ударил гигант? – Эмерсон улыбнулся мне. – Ты лишила меня удовольствия сквитаться, Пибоди. Очевидно, это тот самый, которого ты убила.

– Его убила Эвелина, а не я.

Эмерсон искоса посмотрел на свою невестку. Одна рука в руке Уолтера, другая лежала на голове Давида, сидевшего у её ног – само воплощение благовоспитанной английской леди безупречного происхождения.

– Вот как, – пробормотал Эмерсон. – Поверить не могу. Что ж, жизнь полна сюрпризов.

Я, конечно, удивилась, когда обнаружила, что Рамзес пил бренди с голландцем в баре «Луксора». Когда мы, направляясь к реке, по пути зашли в бар забрать мальчишку, он был изрядно пьян (и пытался, довольно бессвязно, убедить доброжелательного джентльмена позволить ему следовать за спасателями). К тому времени, когда мы причалили к «Амелии», свежий воздух помог ему протрезветь, но Эмерсон настоял на том, чтобы отнести его в комнату. Я немедленно послала Дауда за Абдуллой, а остальные собрались вокруг кровати Рамзеса, и вскоре к нам присоединился Сайрус Вандергельт. Я оставила дверь открытой, так как Эмерсон курил трубку, а Сайрус зажёг одну из своих любимых чёрных сигарок.