– Я не хочу, спасибо, ба, – говорю я, не поворачиваясь к ней.
– Тебе плохо?
Мне не плохо, мне дерьмовей некуда.
– Всё в порядке, солнце напекло, и сегодня голова болит. У вас тут жуткая духота.
– Дорогой, это не Принстон, не ходи без головного убора, тем более утром, – обеспокоено продолжает она, пока я с трудом, но улыбаюсь её заботе.
– Всё в порядке, – киваю я, поднимаясь с кровати, – бывает с непривычки, я же прилетел один день назад, нужно привыкнуть.
Янтарные глаза рассматривают каждую клеточку моего лица, и, кажется, находят какие никакие, но ответы. Бабушка обладает сверхспособностью видеть то, что тяжело распознать обычному человеку, у неё будто рентген в глазах. Ей всегда удавалось невооружённым взглядом увидеть каждую потайную клеточку души, маме в какой-то степени тоже перешёл её талант, но бабушка – это наш личный рентгенолог. От неё не ускользнёт ни одна деталь внутренних чувств. Поправив волнистые локоны каштанового цвета, которым она красит волосы, хотя я считаю прекрасным то, что у неё уже появилась седина, бабушка прищурилась и окинула меня проницательным взглядом. Ощущение того, что на лбу написалась целая книга из собственных переживаний – ударило и зомбировало. Такое чувство, что я попал в кабинет флюорографии, где мне необходимо стоять смирно и выполнять просьбу дышать и не дышать.
– Не переживай, у меня просто переломный момент, – успокаивающе, улыбнулся я, оставив поцелуй на макушке, – зачем ты красишь волосы?
– Ещё один? – хмуро спрашивает она.
– Жизнь соткана из таких моментов, ба, нужно время, чтобы их залечить и исправить. Так всё-таки, зачем? По мне, так тебе подходит естественность, а ты пытаешься её скрыть.
– Это как маска, Диего, которую ты сейчас надел на себя.
– Не хочу, чтобы ты пряталась от кого-то, и вообще, как тебе удаётся скакать с темы на тему? При чём, ты отлично справляешься с тем, чтобы их объединить в одну.
– Легко. Ты пытаешься меня обмануть.
– Возможно, но эта ложь во благо, – обняв её за плечи, я снова улыбнулся.
– Я не хочу, чтобы ты обманывал меня и всех нас в целом.
– Уверяю тебя, вам не за что переживать, скоро всё наладится, и я стану тем дураком, что был в школе.
Лицо бабушки озаряет улыбка, по которой читается то, что она вспомнила былые времена, хоть и не самые красочные.
– Даже не думай, – она качает головой, и в ответ награждает меня тёплой улыбкой, которая вновь сменяется хмуростью и задумчивостью.
– Я не о плохом, – сразу останавливаю её тропинку к прошлому дерьму я, – это была подростковая дурость, где хочется показать себя. Думаю, от них уже давно остались только кости или они гниют за решёткой.