Моему возмущению не было предела.
– Она моя сестра, и я сам разберусь с ней. Вот же идиотка!
– Диего, очнись. Постарайся не орать и послушай меня.
– Да пошёл ты, – я дёрнулся и снова хотел взлететь по лестнице.
Но меня прервали. Опять.
Даниэль умоляюще смотрел на меня, как нашкодивший щенок.
– Ты – мой друг. Ты её брат. Мы оба уважаем тебя и любим. Но тебе пора бы заняться своей личной жизнью и оставить нам нашу. Мы признательны тебе за заботу, правда. Но в этот раз позволь нам самим решить проблему.
– Проблему? Ты считаешь это проблемой?! Да это гребаный Армагеддон!
Он ухмыльнулся.
– Вспомни себя в её возрасте. Вспомни, что творил ты, ангелочек.
– Вот именно, что я не хочу, чтобы она повторяла моих ошибок.
Мне снова не дали сорваться.
– Теперь Мария – моя проблема и обязанность. Ты же не будешь ходить за ней до конца своих дней и следить, чтобы она не натворила чего-нибудь.
– Предполагалось, что она к годам так тридцати остепенится, и мне не придётся сделать за ней, как кто говоришь.
Друг скептически посмотрел на меня и рассмеялся.
– Остепенится? Это точно не про вас, Фуэнтесы. Один только Ром чего стоит. Вроде уже отец, а до сих пор такой придурок, что хочется выть.
– И что ты хочешь сказать? Что мы плохие? Вообще-то ты собрался взять в жены одну из нас.
Даниэль улыбнулся.
– Я знаю, и я рад, что так оно и будет.
– …если будет, конечно.
– Поэтому дай мне разобраться с ней самому. Отпусти её, Диего. Прекрати загружать себя ещё и её проблемами. Для этого у неё есть я.
Я долго смотрел на него. Отпустить? Отпустить мою младшую любимую неугомонную сестрёнку, в голове которой буйный сметающий все на своём пути ветер? Да она же устроит хаос на этой планете, клянусь.
Неожиданно пришло осознание того, что Даниэль прав. Ещё как прав. Мария уже не тот зелёный свёрточек, который принесли мама и отчим из роддома. Она уже не та кроха, которая делала первые шаги, писалась на моих руках, чиркала в моих домашних заданиях, протыкала мои мячи, экспериментировала с моими волосами для своего игрушечного салона красоты, брала меня на слабо, училась ходить на каблуках для зимнего бала, плакала во время прочтения книг. Она уже не та малышка, которая искала во мне защитника, чтобы я спрятал и защитил её от всего мира. Теперь это всё она будет видеть в Даниэле. Он любит её. Любит её с самого детства, как только увидел. И я знаю, что могу доверить ему её. По крайней мере, уж лучше ему, чем какому-нибудь липкому жирному засранцу, который решит подбить колени к моей любимой сестре.
– Мне кажется, или ты плачешь? – ахнул Даниэль и улыбнулся ещё шире, понимая свою победу.