– Значит, мы сами во всем виноваты? Ты так спокойно об этом говоришь.
– После драки кулаками не машут. Даже если собрать где-нибудь разбежавшихся по свету европейцев, и они дружно проголосуют за восстановление Европы, ничего не изменится. Ни им, ни нам дергаться смысла нет.
– Но они приняли людоедские законы, жизнь тебе сломали, когда на их власть никто уже не покушался.
– А кто говорил, что я стал ритуальной жертвой?
– Но я не призывал к всепрощению.
– Тогда придется собрать всех бывших американцев и голосованием отменить принятые «цветными» законы. Только давай сначала доберемся хотя бы до Канады.
– Все. Больше не буду об этом думать.
– Будешь, не сомневайся. Размышлять обо всем у меня времени было более, чем достаточно. Понял, лучше думать о хорошем. Например, о том, что не весь мир сошел с ума, а только отдельные его части, хотя довольно большие. Но остальные живут более или менее нормально. Видно, всеобщего счастья человечество не заслужило. Но думать только о хорошем не получится. Возвращаться к плохому нам суждено до конца своих дней. Так уж разум устроен. Хорошее ценишь, лишь зная, что существует и иное.
– Ты стал философом.
– Жизнь сделала.
– Задумаешься, кто из нас старше.
– Сомнений нет – старший ты. Ты и маршрут определяешь и за рулем сидишь. Где мы, кстати?
– Дулут уже рядом. Готовишься?
– Не представляю, как это будет. Марию не видел двенадцать лет, а Александру вообще никогда. Ты уж помогай.
– Все будет отлично. Я рядом. Не забыть бы, что твой паспорт у меня. Отдам в Дулуте. Хорошо, что теперь паспорта бессрочные. На границе спрашивать не должны, но лучше иметь наготове.
За разговорами добрались до Дулута и ехали уже по городским улицам вдоль берега озера Верхнее. Затем повернули налево и скоро въехали в окружающий отель старый парк. Машину оставили на стоянке позади старинного двухэтажного здания, взяли вещи и подошли к главному входу. Не прошло и минуты, как стеклянная дверь распахнулась и в проходе появился Джо, сияющий улыбкой.
– Приехали наконец! – он пожал руку Питу и обнял Алекса, – ну, парень, держись. Мария и Алекс у себя наверху и еще не знают, что вы уже здесь. Давайте разместим вас и потом их позовем, если ты, Алекс, можешь еще немного потерпеть.
– Конечно. Давайте так и сделаем, – ответил Алекс.
Но войдя в фойе, они поняли, что это не получится. На площадке лестницы, ведущей на второй этаж, стояла Мария. Алекс замер. Мария медленно спускалась, не отрывая от него глаз. Подошла и остановилась. Сделала еще шаг и, не поднимая рук, уткнулась лицом ему в грудь. Алекс стоял, боясь пошевелиться.