Кто только придумал правила Агоналии?! И почему сестры так рвутся на себе испытать подобное зверство? Я вот никак не тороплюсь повидать загробную жизнь. Впереди ещё одиннадцать дней… Дней на волоске от смерти. Боюсь эти испытания пройти мне не под силу.
Почему нельзя было придумать какой-то тест, как те что сдают школьники на Криосе? Помучался над рядом вопросов, проставил правильные варианты ответов и иди себе домой, жди оглашения списков.
Мои веки тяжелеют, легкие с жадностью поглощают соленый морской воздух. Чувствую легкую невесомость, словно почва плавно утекает из-под усталого тела, возвышая его над землей. Приятное ощущение невесомости. Почва утекает из-под тела… Утекает из-под…
О, нет! Нет, нет, нет! Словно ошпаренная я подпрыгиваю с мягкого настила, тру заспанные глаза и вдруг, под ногами образуется воронка самого большого страха этой ночи – зыбучие пески.
Я стараюсь отойти, сбежать прочь, но ноги мгновенно увязают в теплом песке, проскальзывая в самое жерло жадной воронки. Чем быстрее я двигаюсь, тем быстрее она меня пожирает, и вот, я уже не могу устоять на ногах, падаю на землю и стремительно погрязаю в песке. Нужно прекратить панику! Подумать секундочку и ответ найдется сам по себе. Глубоко вдохнув я оглядываюсь по сторонам: ну хоть бы один крепкий вьюнок свисал, как спасительная соломинка, так нет же! Единственная надежда – сухая коряга, что развалилась неподалеку.
Собрав в себе последние силы, я замахиваюсь и острие моего любимого сагариса врезается точно в сердце старой древесины. Удостоверившись, что оружие плотно сидит в своей жертве, крепко хватаюсь за рукоятку и медленно подтягиваюсь, в надежде ухватиться за корягу двумя руками. Плавные движения помогают немного высвободиться из сыпучей ловушки. Страх заполняет сознание, но я ползу что есть силы к берегу, и только коснувшись пальцами мокрого от прибоя песка позволяю себе испустить истерический хрип. Я жива. Пока ещё жива…
Глоток за глотком воздух возвращает кислород в легкие, я снова могу различать звёзды и управлять телом. Трясина проглотила спасительную колоду, а вместе с ней и моё единственное оружие – любимый сагарис. Ну что ж, придется на рассвете мастерить лук и стрелы, не голодать же остаток дней.
Луна рисует круг на небосводе: скоро рассвет. Стряхнув с себя песок, я осторожно обхожу песчаную западню и ухожу в глушь тропиков. Оставаться днем на берегу небезопасно. Хруст веток под ногами даёт понять, что зеленая тропка лишь обман, под ней по-прежнему песок, слегка покрытый листвой. Горячая волна едва утихнувшего ужаса с новой силой подступает к щекам. Делаю шаг назад и другой, но мои пятки проваливаются в мягкую трясину. Не успев ухватиться за листву, я падаю на увязающую землю. Как же хочется закричать во все горло: «Нет!», или позвать на помощь, но боюсь моя постыдная трусость навлечет ещё большую беду – хищников. Уж лучше быть заживо погребенной, чем сожранной лесной животиной. Я увязаю всё глубже и глубже…