И в-третьих, он не жаловал рыцарей.
Вел службу сам Настоятель – высшее лицо пресвятой церкви Единого. В праздничной речи он высоко оценил, что Сын Единого Бога – сам Вариан – осчастливил всех присутствием; отметил, что его возлюбленные дети-экзекуторы вернулись из трудного похода и тем порадовали его и Бога.
Король слушал плавную, напевную, с каким-то особым, чуть уловимым акцентом, речь Настоятеля. Разглядывал богатые шелковые белые одежды, густо убранные кружевами, мерцающими в пламени тысячи свечей рубинами, унизанный жемчугом ворот и перламутровые накладки. Смотрел на гладкое безмятежное лицо главы церкви, коль скоро лишь королю и белому рыцарству позволяется смотреть в глаза Настоятелю.
«Удивительно, сколь гладкое и безмятежное лицо… А ведь он служил еще при моем отце. Сколь чиста и напевна его речь. Как легко он складывает слова. Есть в нем что-то не от рода людского. Воистину Единый особо печется о нем. Что ж, был бы он еще так же милостив к единственному своему сыну… К предыдущему он был вовсе не так щедр», – Вариан заслушался стройным пением инквизиторов, облаченных в парадные блистающие латы, и позволил мыслям медленно, бесконтрольно течь на волнах их ангельского пения.
Возглавлял хор сам Утер. Его густой бас уверенно вел мелодию. Ряды закованных в броню воинов за его могучей спиной стояли, точно оловянные солдатики. Большая часть – уроженцы севера. Но были и из других земель. Вариан заметил даже пару смуглых, кучерявых и черноволосых южан. Воины старательно выводили мелодию. Помнить все службы наизусть и уметь их красиво спеть было первейшей обязанностью белого рыцаря. Даже перед битвой, перед лицом яростного и беспощадного врага, паладины – защитники веры становились на одно колено, обнажали головы и пели службу. И горе тому врагу, кто не успевал настигнуть их в этот момент.
Белое рыцарство, пожалуй, самое организованное и боеспособное подразделение во всем королевстве. Поспорить с ним могла только гвардия короля, и только за счет количества и разных специализированных родов войск. Их фанатичное рвение не раз позволяло обращать в паническое бегство многократно превосходящие силы.
Казалось, сам Бог благоволил защитникам церкви. В их рядах часто случались святые стигматы. Многие воины умели лечить силой молитвы или руконаложением. Иным братьям была дарована «стальная кожа». Силы Единого Бога делали кожу бойцов непробиваемой для обычного оружия во время боя. В своем фанатичном рвении такие бойцы рвали на себе стальные доспехи, точно гнилые тряпки, и по пояс голыми вступали в битву.