В полдень Мамий съел творог и запил теплой водой из бурдюка. Парень с нетерпением ждал вечера, потому что хотел еще раз сыграть в костяшки и с лихвой вернуть вчерашний проигрыш. Бурдюк опустел, и Мамий пошел к колодцу.
К седлу у него всегда был приторочен свернутый аркан из волос гаура, чтобы водить упрямых овцебыков. Мамий привязал аркан к горлышку бурдюка, спустил в колодец. Отчетливо услышал, как бурдюк с легким плеском погрузился в воду. Дождался, пока он наполнится, и потащил вверх.
Бурдюк казался слишком легким. Так и есть: когда Мамий вытащил бурдюк, он оказался пуст. Наверное, решил Мамий, горлышко закрылось, когда бурдюк попал в воду.
Юноша раскрыл бурдюк пошире и снова опустил в колодец, но ничего не получилось. В бурдюк не попало ни капли.
Мамий заглянул в колодец еще раз и бросил камешек. На дне булькнула и заколыхалась вода. Он опускал бурдюк еще десятки раз. Бесполезно.
Сильно хотелось пить. Рот пересох, губы потрескались. Мамий вернулся под дерево и задремал.
Проснулся к вечеру. Жара спала, стало душно. Амай скрылась за горизонтом. Тэйанг висел в красном небе огромным белым шаром.
Мамий запрыгнул в седло. Овцебыков наверняка тоже мучила жажда. Надо скорее возвращаться в аил.
Но когда юноша пересчитал скот, то обнаружил, что двух овцебыков не хватает. Наверное, заблудились между сопками.
Мамий погнал гаура на вершину ближайшего холма. Из кустов выбежал Актос, тяжело дыша, помчался следом.
На вершине Мамий огляделся по сторонам. Пропавших овцебыков он не заметил, зато увидел в низовьях кибитку. Стены из белоснежных тканей, купол позолоченный, сверкает в лучах Тэйанга.
Утром ее здесь не было. Кто успел поставить?
Из кибитки послышалась чарующая музыка. Играли на донбурре, флейте, чибизге и других инструментах. Из кибитки вышла девушка в белом платье, облегающем стройную талию. Поклонилась Мамию и начала медленный чувственный танец под музыку.
Мамий глядел на девушку, открыв рот. Затем ударил Жайдака пятками и поскакал с холма вниз, к роскошному жилищу и танцующей девушке.
Пока скакал, думал, наверно, голову напекло, сейчас подъеду, и все исчезнет.
Но нет, кибитка и девушка не пропали. Наоборот, когда Мамий подъехал, то почувствовал, что от этого места исходит поразительно сладкий аромат. Девушка прекратила танец, протянула ему руки и сказала медовым голосом:
– Здравствуй, Мамий, наконец-то ты приехал. Невеста тебя давно заждалась.
Девушка ослепляла красотой. Необыкновенно правильные черты лица, черные косы до пят, сахарно-белая кожа. Двигалась она грациозно, казалось, плыла по воздуху. Белое платье из тончайших тканей, Мамий и не знал, как такие называют. На голове высокая шапка, отороченная мехом белой лисы, с перьями гигантской совы на верхушке.