– Повторюсь ещё раз, я обещал найти Кукольника, и я его нашёл, даже хотел его отключить, когда другие Палачи ворвались в здание склада. Разве это ничего не значит? – с раздражением спросил я.
– Никто не знает, что произошло между вами на том складе, почему вы вернулись туда, где однажды встретились. Зато Стражи знают, что ты стал эмоционально неуравновешен в последнее время, хотел защитить Отступника, отключённого «Хароном», знают о массовом насилии и разрушениях, что следуют по твоим пятам. А также знают, что ты сбежал из квартиры Сергея Икарова после нахождения его цифровой оболочки, скрылся и в тот же момент оказался вместе с главным врагом Системы. Все считают тебя Отступником, Стил.
– Даже вы? Наверняка тоже жалеете о том, что вам запретили казнить меня на месте, – ответил я очень грубо и дерзко.
Я прекрасно понимал, что в такой сложный момент мне следовало держать язык за зубами, проявить капельку смирения и вымаливать для себя прощение… но я не мог. Накопившаяся усталость вперемешку с гневом застелили мне глаза. Я стоял неподвижно, но внутри разгорался настоящий вулкан, мысли перемешались и кипели в моей голове, стремясь выплеснуться обжигающим ядом из моих уст. И я выстрелил, отчеканил острые на язык слова, и они достигли самого сердца Вергилия, отчего тот рассвирепел, оскорбился в самых лучших чувствах, отринул стоящее рядом с ним кожаное кресло и одним рывком подскочил ко мне. Всего пару быстрых шагов понадобилось ему, чтобы налитые злостью глаза остановились в метре от меня и в шаге от той черты, когда быстрым и смертоносным ударом Хранитель выбьет из меня эту дерзость и прервёт моё пребывание в стране кошмаров, даже вопреки воле Верховного Стража.
Но Вергилий оказался более сдержанным, чем я, он лишь ткнул в мою сторону пальцем и процедил сквозь зубы:
– Да как ты смеешь?! Ты… Ты… Я пытался помочь тебе, терпел все эти выходки, твоё отвратительное поведение, недостойное Стража! Я смотрел сквозь пальцы на все глупости и ошибки, покрывал тебя, давал новый шанс, снова и снова, поскольку видел в тебе своё отражение, понимал тебя, как никто другой. Я был таким же когда-то, но провёл уже, кажется, целую вечность на посту Хранителя, в одиночестве, в отречении от всех и себя, и бросил всё, что любил, когда согласился принять эту должность. Нет, я не жалею о своём выборе, это величайшая ответственность, святой долг и почётная обязанность, но после стольких лет жизни в башне, в полном забвении, в окружении двух молчаливых и нелюдимых Хранителей, всё, что у меня оставалось, – это мой пост на самой вершине башни и Система, простирающаяся далеко внизу. Когда меня назначили вместо Икарова, я был счастлив. Да, представь себе, впервые за долгое время я был счастлив вернуться сюда, к вам, пусть меня и считали каким-то монстром, недостижимым и непонятным небожителем, спустившимся с Олимпа. Пусть меня боялись и ненавидели, зато я был рад снова оказаться среди людей. Я такой же человек, как и ты, и даже пытался стать тебе другом, пускай неуклюже, но хотел. А ты? Ты…