Некоторое время я слушала, как Нейтон дышал тяжело и рвано, не верила, что это происходило со мной, что мы стали одним целым. Кемрон пошевелился, возвращая меня в тесную карету, в которой стало совсем душно и потянулся куда-то в сторону, взял рубашку и принялся вытирать моё бедро. Я удивлённо посмотрела на него.
***
Я едва не лишился рассудка, когда пожиратель захватил мою малышку намереваясь омертвить её. Готов был выбросить свою силу, чтобы уничтожить гада, но тогда я бы серьёзно навредил Элиз — удар тёмной магии мог бы её убить. Заставил её отбежать. Я почти сокрушил эту тварь, но монстр в последний миг решил проявить смекалку — что ж добавлю в свой список заметок, пожиратели могут проявлять и разумность — тот явно хотел не просто забрать мою магию, но и утопить. И навредил не мне, а Элиз, которая бросилась в ледяную воду.
Сумасбродная девчонка. Впрочем, это был не предел её сумасбродства, малышка ошеломила меня окончательно, когда заговорила о связи.
Проклятье, я и так был на взводе и едва справлялся с собой, проявляя титаническое усилие держаться, видя её влажную белую кожу, твердые вершинке маленьких красных орлов, которые покрылись мурашками, к которыми хотелось прильнуть губами и вобрать в себя сладкую горошину… Чувствовать её тело так близко настоящие сумасшествие. Возбуждение долбило в голову нещадно, ломая выставленные вольеры.
И откуда она только узнала об этом, о связи? Впрочем, в библиотеке она явно провела время с пользой. Моя умная девочка. Как же я мечтал о тебе! Но как не крути, а магию её пожиратель забрал и снова эти пугающие нестабильные всплески, заставляющие меня изрядно понервничать. Голову мне всё же сорвало, когда я с жадностью хищника ловил каждый ее вздох и тихие стоны.
«Что же ты со мной делает?» Я как мог старался быть осторожным и причинить как меньше боли, одновременно контролируя свою силу — признаться, невыполнимая задача, когда кровь бьёт горячим родником в виски и пах, а плоть дёргает болезненной судорогой дойти как можно быстрее до вершины. И мы дошли. Малышка выгнулась в моих руках это был последний рубеж моей сдержанности, я едва успел опомниться и прерваться.
…Взяв рубашку задумчивым удовлетворением вытер следы нашей страсти. Элиз с удивлением посмотрела на меня. Как можно быть такой… такой невинной и пылкой одновременно? И всё же хрупкой малышкой. Моей девочкой. Выругался мысленно укорив себя за то, что всё же был слишком груб.
— Почему? — спросила она, наблюдая за мной, облизывая налившись краской губы.