Одеться получилось не так быстро — слабость в пальцах и во всём теле делала из меня тряпичную куклу. Для меня оказалось настоящим подвигом застегнуть эти многочисленные запонки. И как Рой с ними справлялся по утрам? Столько терпения нужно…
Закончив, я поправила небольшой ворот-стоечку, заново оглядела себя. Сейчас я напоминала юнца, который случайно примерил форму курсанта. Щепка, возомнившая себя мужчиной. Грубая ткань надёжно скрывала очертания моего тела.
Всё-таки не удержалась от смешка и тут же одернула себя — нужно забыть, кто я. Сейчас я Эрик, мальчишка с улицы, потерявший свою магию.
Я выпрямилась, разглядывая своё жутко бледное лицо, потрескавшиеся сухие губы — слишком полные, слишком выразительные брови, слишком длинные ресницы… Даже удивительно, что мою тайну до сих пор никто не разгадал, напротив — вспомнила Джоану. Для них я мужчина и, похоже, привлекательный. Жар вновь прилил к щекам, и я уже не могла разобрать, от чего именно: от стеснения или снова мне становится нехорошо от накатывающей слабости и головокружения?
Решив больше не медлить, я отправилась в кухню, внутренне готовясь к тому что меня будут осуждать.
Да уж, Элиз, нелегко тебе. Было стыдно после выговора экономки посмотреть кому-то в глаза, хотя я не виновата. В кухню я вошла бесшумно и увидела хмурые лица служанок, которые пока не заметили моего появления и лениво ковырялись в своих тарелках. Паула сидела во главе стола. Она повернула голову ко мне, а следом встрепенулись Берта и Эгги, обращая взоры в мою сторону. И только Джоана в последнюю очередь глянула на меня мрачно.
17
Джоана, скользнув по мне холодным взглядом, снова уткнулась в тарелку. Берта встала и отправилась к жаровне, а Эгги, поелозив на скамье, подвинулась, приглашая сесть рядом, но строгий взор Паулы быстро её усмирил.
— Ты опаздываешь, поторопись, — проворчала Паула.
Я прошла вперёд и села на скамью, выбрав самое нейтральное место за столом — между экономкой и Эгги. Берта тут же поставил передо мной блюдо и стакан с чем-то сладко-пряным. Я бросила на неё благодарный взгляд, но тут же одёрнула себя, видя, как Паула сжала в пальцах салфетку.
Это был самый молчаливый обед в моей жизни. Наверное, нагоняй получили не только мы с Джоаной, но и остальные девушки попались под горячую руку экономки. Когда обед подходил к завершению, у входной двери, которая вела во двор, где находились погреба, раздались мужские голоса. Берта, выйдя из-за стола, поспешила к выходу, Паула тоже направилась во двор всё проконтролировать, давая всем возможность свободно выдохнуть. Вот только не мне — мне-то как раз расслабляться нельзя. Не успела оглянуться, как ко мне подсела Эгги, сопровождённая раздраженным взглядом Джоаны.