За дверью послышался топот. Кемрон отступил, и я тоже отошла в сторону, когда дверь раскрылась и в кабинет вошёл господин Отис Лойт. За ним показалась Паула. Целитель окинул внимательным взглядом Кемрона, потом удивленно бросил взгляд на меня.
— Проходите, — предложил Кемрон, — Паула принесите нам чая, только сами принесите, — подчеркнул мужчина. А я стыдливо опустила взгляд вспомнив смех служанок.
— Что случилось милорд? — поинтересовался лекарь, когда дверь за Паулой закрылась.
— Простите за беспокойство, — начал Нейтон, бросив короткий взгляд на меня. — Мы потревожили вас напрасно. Но у меня к вам есть один вопрос. Подойди, — попросил меня.
Я сглотнула — что милорд задумал? Собравшись с духом, приблизилась встав на почтительном расстоянии от мужчин.
— Господин Лойт, вы ведь с самого начала догадались кто это? — спросил прямо с ходу Кемрон.
Я вздрогнула внутренне изо всех стараясь не показывать своего волнения.
Серые глаза лекаря обратились на меня, на лице абсолютное спокойствие.
— Конечно, я же лекарь, — открыто ответил.
— Почему вы мне не сказали?
— Я лекарь, — повторил вновь Отис, даже нисколько не смутившись и оскорбивший подобным вопросом, — я не разглашаю тайн пациента.
О, лучше бы я заперлась в комнате, зная, что мне предстоит перетерпеть, но похоже этого разговора не избежать и решительность Кемрона Нейтона говорила об этом. Он намерен всё выяснить здесь и сейчас.
Я посмотрела на уставившихся в мою стороны мужские взоры и поняла, что мне нет пути отступления.
— Раз я это тоже выяснил… Тогда… Элиз… будь добра расскажи кто ты, и как тебе удалось выжить после встречи с пожирателем?
Я сомкнула губы, но милорд был непреклонен, тогда я глянула на лекаря, ища опору в чутком взоре Отиса.
— Тебе нечего бояться Элиз, твою тайну никто не узнает я клянусь словом лекаря, а милорд..., — глянул на хозяина замка, — насколько мне известно... спас вас. Ему вам незачем вредить.
Если бы они знали, что всё намного, намного серьёзнее чем они думают, но похоже, мне действительно лучше признаться. Мысли метались в противоречии, сомнение давило, а сердце, казалось разорвётся.
Втянула в грудь больше воздуха, чувствуя каждый удар сердца.
— Говори, мы ждём, — надавил Кемрон, отрезая пути отступления.
— Я…, — удары сердца участились, как же это тяжело — признаться! — … Я Элиз Амбер, дочь графа Хонсли Амбера.
Воздух зазвенел и завибрировал. Я видела, как менялось выражение лица Кемрона от непроницаемо спокойного до напряжённо изумленного.
Первым отмер господин Лойт, лекарь отвёл от меня взгляд и бросил его на Кемрона.