— Капитан, внешний дозор докладывает о странных изменениях в небе, перенаправляю картинку.
Кардинал кивнул и принял входящий сигнал.
В его интерфейсе тут же развернулась трансляция. Оставленные у входа в низинный город разведчики, наблюдали собственными глазами происходящее в небе. А там было на что посмотреть.
Пепельная чернота медленно набухала сиреневым цветом.
— Ребята, у кого-нибудь есть идеи что это?
Голос на записи принадлежал разведчику, его было отчётливо слышно во внезапной тишине, которая сковала город. Бои прекратились, все взгляды были устремлены в небо.
Первые молнии кривыми зигзагами ударили в остовы зданий выбивая из них бетонные обломки. Необычайно мощные, они разрезали небо и разорвали клубящийся там пепел пламенными всполохами. Так, словно невесомая сажа в мгновения ока вновь раскалилась.
Картина была столь необычной, что прячущийся у входа в туннель солдат, с помощью биотического блока передающий картинку — попятился.
Смотря на эту стихию, Кардинал не знал, как реагировать, голова болела и интерфейс сбоил. Зато капитану ИСБ хватило одного взгляда чтобы закричать:
— Пусть уходят немедленно!
Но его крик запоздал. Множественные тонкие и яркие иглы чистой энергии вспороли небо и ударили в Приморьев, а затем сиреневые небеса набухли бурым и ослепительно полыхнули.
Трансляция прервалась.
— Ааа!
Кардинал застонал. Интерфейс выплясывал перед его глазами протуберанцем помех и терзал голову обрывочными сигналами. Капитан, как и прочие офицеры штаба, почувствовал вспышку на поверхности, пропустил это знание через себя и свалился, едва не потеряв сознание.
Тошнота подкатила к горлу штурмовика, и он, опасаясь рвоты, кое-как отщёлкнул крепления чтобы стянуть с себя шлем…
Легче не стало.
В голове имперского офицера нарастал противный писк. Он казался едва слышимым, неразборчивым, но в то же время был оглушающим. За этим странным писком не было слышно ничего другого, так, словно капитана накрыла контузия.
— Чттто про-ис-хо-дит!
Попытка подняться на ноги не увенчалась успехом. Кардинал остался стоять на коленях обхватывая голову руками. Собственного голоса офицер не слышал и не мог перезагрузить интерфейс.
А писк всё нарастал и нарастал, волоча на своём хвосте множество знаков цифрового кода. В какой-то миг имперскому офицеру показалось, что голова его лопнет, но сводящий с ума звук неожиданно стал приобретать черты человеческого голоса.
Мужской, яростный, плаксивый, женский, детский, хриплый… голос изменялся каждую секунду и твердил одну и ту же фразу на множестве языков. Твердил неразборчиво и ровно до того мгновения, пока хаотичные знаки не стали складываться в слова: