Ни тормозов, ни чувства самосохранения. Это потом его тряхнуло, отрезвляюще шарахнув об землю. А куколка-то, оказалось, несвободная. С колечком обручальным на безымянном пальчике.
С той секунды как пошептало. Бывало, чудил по жизни разное, но не с замужними же. Эта категория баб у него не то, что под запретом, а практически неприкосновенная. Сколько потом не подмывало наведаться в группу, мол, узнать, как обстоят дела с ремонтом, но сдерживался. Табу есть табу. Нехрен глазеть на чужое, когда у самого под боком ничуть не хуже.
Ведь не хуже?
Теперь он мог сполна оценить её формы. Приталенные бежевые брюки и короткий черный топ, выгодно подчеркивающий тонкую талию, никак не вязались с определением «тётя». Хоть убейте. Может, для кого-то она и тётя, но только не для двадцатилетней Маринки. Сколько между ними разницы? Года три? Четыре?
Воспитательница шла, не поднимая глаз, а у него уже шумело в ушах. Сказать, что впервые? Нет. Всегда, как только видел красивую бабу — так сразу пульс под сотку. И с Маринкой так было, и со многими другими, но сейчас… Было что-то ещё. То, что не поддавалось логике. Это не просто животная тяга к идеальному телу. Отнюдь. Дело не только во внешности.
Этот её взгляд… До глубины души, просто.
— Ну, здравствуй, Анатольевна, — не выдержал, поздоровавшись первым, и тут же пожалел. Ух… как же она посмотрела. Интересно, не понравилось, что вот так сразу на «ты» или причина в чем-то другом?
— ЗдравствуйТе, Валентин Станиславович, — вскинула подбородок, метнув в его сторону молнии.
— О! — остолбенела Маринка, приподняв удивленно брови. — А вы что, знакомы?
— Знакомы, — выдавила улыбку Юля, стараясь смотреть куда угодно, только не на Дударева. — Валентин Станиславович отвечает…
— Отвечаю за ремонт в тридцать пятом садке, — вмешался Вал, поняв, что Юля уже тогда знала о нем.
— Да? А я почему не знаю? — заметила сухо Марина, чувствуя себя дурочкой. — Между прочим, виделись на днях, могла и сказать.
Юля в десятый раз обматерила себя всеми известными матами. Вот оно ей надо? То храни всё в секрете, никому ни слова, то почему не рассказала? А ничего, что тогда Глеб был рядом? Сейчас не было смысла напоминать об этом, не при Дудареве — уж точно. Они куда-то ехали? Вот пускай и едут дальше, а её нечего делать крайней.
Видимо, Марина и сама всё вспомнила, так в ту же минуту бросилась к ней с объятиями и давай смеяться, поражая сменой настроения.
— Да всё нормуль, Юляш. Мои всё знают. Даже папка дал добро, прикинь? В пятницу приедем к бабуле на днюшку, познакомимся официально со всеми.