– Очень интересно, – воскликнул фельдшер. – У меня бывают боли, знаете ли, тут и тут, и ещё вот тут, – он указал на свои худые бока, – я подозреваю ожирение печени, почек или что-то вроде этого. Вы случайно не по этой части?
– Нет, я микробиолог. Раньше работал в институте, но после вспышки инфекции его разбомбили, и моей группе выделили место в центральной больнице – на верхнем этаже. Я работаю над вакциной против Z-вируса.
– Того самого, – понизив голос, проговорил Влад.
– Именно так.
– Ну и… каковы успехи, доктор? – в голосе фельдшера просквозило какое-то благоговение и скрытая надежда.
– Ну, пока особо никаких. Хотя… Дело в том, что, как выяснилось, зомби-вирус крайне устойчив и практически неубиваем. Мы долго экспериментировали с лабораторными крысами, пока совершенно случайно мне под руку не попался вид плотоядной летучей мыши из Индии, на котором мы и провели ряд последних испытаний. Она оказалась очень интересным материалом для опытов, а состав её крови почти безупречным ингибитором вируса, очень сильным антагонистом, если вы понимаете, о чём я говорю.
– В крови мыши – антитела? – спросил Влад. – Против зомби-вируса?
– Скажем так, это не вполне зомби-вирус, а скорее его мутация, атакующая клетки этого вида. Но из крови этого животного можно получить иммунную сыворотку, а затем испытать её на людях.
– Ну, и как успехи, доктор?
– В том-то и проблема, что речь идет о вакцинации. Прививать антитела заражённому человеку – бессмысленная трата времени и средств, тут против вируса бороться сложно, это уже проверено тысячу раз. Впрочем, можно привить вакцину совершенно здоровому, провести полноценный длительный тест, но даже тогда я не поручусь, что это абсолютно безопасно. Может случиться и так, что вакцина окажется бесполезной, и тогда пострадают здоровые люди, а я как врач не могу этого допустить. Да и потом никто не согласится на добровольную прививку от такой, с позволения сказать, нехилой инфекции.
Администратор закончил медитировать и впервые посмотрел на Стаменова взглядом холодных, чтобы не сказать почти равнодушных глаз. Его голос, раздавшийся немного позже, чем-то напоминал утробные голоса зомби – почти такой же низкий и неестественный:
– Вы не собираетесь провести этот опыт сначала на самом себе, доктор?
– Что ж, такие случаи известны в истории, – ответил Игорь, помолчав. – Многие естествоиспытатели погибли при попытке совершить переворот в науке. Но поверьте, я и так рискую изо дня в день. Я и моя группа на поле боя ежеминутно, ежедневно, а наше оружие – пробирки, мензурки и электронный микроскоп.