– А топливо?
– Керосин и окислитель. Все необходимые компоненты я нашёл на оружейном складе в другом конце бункера. Это ведь военный бункер. Ну а фитиль я сделал сам из обычной верёвки. Пока он будет гореть, мы успеем влезть в отсек, задраить люк и помолиться. Всё уже проверено, кроме последнего…
– И ты уверен, что мы не поджаримся на этом топливе?
– Я уже сделал мини ракету-прототип и проверил её на прочность и аэродинамику, а все пропорции для оригинала я рассчитал со всей тщательностью – для чего ещё у меня в медблоке стоит компьютер?
– И что потом, когда мы взлетим… если взлетим. Улетим на Марс?
– Понимаю твою иронию. Но выслушай меня спокойно, – с улыбкой сказал доктор. – Когда мы поднимемся на высоту более километра, автоматически катапультируемся в том же отсеке, в котором взлетим. Топлива немного, оно сгорит, и мы спокойно откроем парашют – он встроен в обтекатель, конструкцию которого я разработал лично сам, – и спокойно опустимся на землю. Риска практически нет. Хотя… если ты боишься, можешь остаться здесь, в крысиной норе.
Вязов подошёл к «пусковой установке», если её можно было так назвать, и посмотрел вверх через дыру в потолке. Где-то очень высоко смутно проглядывал кусочек ясного голубого неба. Он понял, что находится в подземелье, откуда и впрямь нет выхода. Просвет слишком высоко, чтобы до него добраться своими силами, если только не рискнуть собственной жизнью. С другой стороны, он понимал всю бредовость и опрометчивость замысла доктора. Вполне определённо, можно было сгореть на месте при запуске этой чудо-ракеты, сделанной кустарно, незатейливо и, конечно, ненадёжно. И тогда, безусловно, лучшим решением было бы остаться здесь, в бункере навсегда, хоть и в обществе отрезанной от мира, погребённой заживо секты спасающихся от безумия реального мира в безумии мира вымышленного, отпетых наркоманов и маньяков.
А что, если всё сработает? И они выберутся отсюда на этой адской ракете? Тогда они вернутся в мир, из которого бежали в страхе и ужасе.
– И когда намечается полёт? – спросил Вязов, теша себя надеждой, что у него останется ещё достаточно времени на раздумья, сомнения и борьбу с самим собой.
– Сейчас или никогда! – заявил Панк. – Ни секундой позже! Цибела, ты готова?
Девушка энергично закивала головой, вперив в него взгляд широко раскрытых, испуганных глаз.
Панк подтащил подобие трапа – алюминиевую лестницу к раскрытому входу в пассажирский отсек ракеты и посмотрел на Вязова.
– Ну что, ты с нами?
Ян смерил взглядом хрупкую девушку, которая как будто не боялась уже ничего, и кивнул в ответ.