Вслед ему смотрели изумлённые стражи Аракана…
А в самой высокой башне замка терзала Лютню светлоокая Гунилла… На пальчике у неё задорно поблескивал трёхкаратничек…
*
Партенокарпический гром
О, черт. У Алешеньки отпуск. Как всегда, не вовремя.
Детектив Ласточкин клянет злодейку-судьбу, со скрипом натягивая чëрный "бархатный" камзол из кевлара.
–Ох! Распух ты на халявной денежке, Ласточкин, заматерел. – Ворчит на себя детектив "по семейным делам", бубнит под нос, впихиваясь с силой в модные, по Араканским меркам, панталоны. – Две недели на Карибах, и пузо болтается до… неприличия. Фууух!
Ласточкин нагребает полные карманы пузырьками нашатыря. Задумывается. И надевает на себя поясную сумку, набитую до отказа, всë тем же нашатырём.
Понятное дело. То есть, совсем непонятное.
Вчера вечером в Детективном агентстве "Ласточкин и К°" все сотрудники, то есть, все два сотрудника – начальник-детектив Ласточкин и его секретарь-все-остальные-по-штатному-расписанию-сотрудники Алëшенька, провожали Алëшеньку в очередной отпуск в Таиланд.
Араканский берет с двумя монохромными страусовыми перьями (что это значит – мы уже все помним, с содроганием), секретарь-отпускник любовно уложил в небольшой чемоданчик, нежно чмокнул взгрустнувшего Ласточкина в щеку, дохлебал "Cristal" из золочёного фужера (опять, дар от Него…), и счастливо упорхнул в недра Ubera, увозившего Алëшеньку в аэропорт.
Летать самолётами Алёшенька страсть как любил, хотя, из Аракана (Бэра, Айи) мог попасть, беспрепятственно, в любую точку Земли, но, не хотел. Ибо, по его же словам, ощущения от путешествия не те. Ну, как секс в… Дальше Алëшенька так сочно выражался, что, вместо 18+, на этот текст пришлось бы накладывать епитимью. А потом сжигать на костре святой инквизиции.
Хватит с нас того, что это услышал охреневший Ласточкин.
"Cristal" вчерашний мутил сознание Ласточкина сегодняшнего. Он грустно и сиротливо сидел в офисе своего Агентства.
Ольга Николаевна "Шалунишкина" не подвела. Такой шикардоснейший офис на самой высокой макушке Ебурга подогнала задаром. Ну, как задаром, Ласточкина, до сих пор, спустя полгода после вызволения Шалунишки из объятий Ясноокой Гуниллы Араканской, потряхивает, и тянет поблевать радугой.
Накрыло его тогда, не по-детски. Даже, две недели гудежа на Карибах, со всеми вытекающими, не смогли выветрить всë то светлое и счастливое, чем его Гунилла наградила.
И это, заметьте, безо всякого кольца. Огонь баба, то есть, эльфийка. А эльфийки что не бабы? Бабы и есть, только волшебные.
–Тук-тук-тук! – Вежливо постучал кто-то в окно офиса. – Можно войти?!