Ошарашенная своей догадкой, снова опасливо глянула на красноволосого. Теперь он действительно улыбнулся.
Ну вот. Ну вот!
Тут же воин обвил рукой мою талию и притянул к себе.
Склонился ко мне, приподнял бережно пальцем за подбородок мое лицо. Ласково произнес несколько слов на своем красивом языке.
Я послушно вновь заглянула в опасное море его больших широких глаз, и, не просто слыша, а чувствуя каждой клеточкой умопомрачительный тембр его низкого голоса, провалилась в приторную пропасть безвыходного бессилия.
Все так же удерживая меня, воин быстрыми движениями расшнуровал мою понарошную обувь и дёрнул застёжки невесомой туники на плечах и талии.
В одну секунду одежда оказалась в ногах.
Я даже не думала сопротивляться. Борьба оказалась бы смешной и абсолютно безрезультатной.
Хотя ноги опять ослабели, страха, такого как в начале, не было. Он сменился некой нездоровой смесью мутной растерянности, смущения и тупого оцепенения.
Поддерживаемая воином, я села, потом он бережно уложил меня на шелковистые подушки.
Его рука заскользила по животу, потом прошла выше, очертила груди.
Вершинки напряглись, а внизу живота возникло тягучее, ноющее покалывание.
Ладони продолжали неспешно и нежно исследовать всю меня, рождая волны приятных ощущений.
Затем мое тело попало в плен горячих поцелуев…
Странно, но мне было очень хорошо.
Такая томная нега! Так тепло, сладостно, приятно. Особенно после всех перенесенных недавно страданий.
Все вокруг и он — все не реальный сон, думала я.
Что со мной?
Все чувства обострены до предела, и тело отзывается на прикосновения безумным желанием! Как это возможно!
Нерешительно и стыдливо, но все более и более доверительно, я принимала жаркие ласки.
Но в какой-то момент разум все же очнулся от тяжелого гипноза, и нутро стянула цепь страха. Мне стало трудно дышать, и я замотала головой в поисках воздуха.
Мои извивающиеся движения, судорожное дыхание, всхлипы мужчина быстро заметил и остановил свой неистовый натиск.
Демон склонился к моему лицу. Его глаза искрились золотом, янтарные зрачки нереально расширились.
В красном, бездонном бархате взгляда я увидела нечто похожее на… сочувственную заинтересованность.
Он запустил руку во влажную копну спутанных волос на затылке и придержал бережно мне голову. А затем замер, окуная свой взгляд в глубину моего смятения и ужаса.
Решил наверно полюбопытствовать — зачем это я его отвлекаю от столь приятного ему занятия.
Я положила с последней надеждой руки на грудь воина, прерывиста дыша; попыталась его отстранить.
Смешно. Это невозможно! К тому же, от страха и смущения у меня пропали совсем все силы.