Мужской взгляд моментально потемнел, весь поток ненависти, который она послала в его сторону достиг цели. Что — то очень глубинное, родом из детства, хлестко ударило по сердцу. Будто эти слова не Яся произносила, а кто- то другой. Грудная клетка тяжело вздымалась. Такой же взгляд был у матери… его невозможно было стереть из подсознания. Одна фраза, как спусковой курок и вот уже гнев залил уши кровью. Грубым рывком он согнулся пополам и поднял девушку над землей. Она даже не успела среагировать, как ощутила невесомость под ногами и острое давление ткани, врезавшейся в подмышки.
— Значит так… Утром ты идешь одна в ту сторону, в которую пожелаешь, и рот больше не смей открывать, иначе я за себя не ручаюсь, — хрипло отчеканил, буквально выедая взглядом все остатки былой храбрости в ореховых глазах. Яся дрожала так, что невозможно было это не ощутить. Поставил на место. Нет, не поставил, скорее отшвырнул, как ненужную бумажку. Ударившись лопатками о ствол дерева, Яся зажмурилась от боли, но ничего не ответила. Хотелось жить! Было страшно ослушаться, поэтому она всячески постаралась стать как можно более незаметной. Укрылась курткой с головой и поджала под себя ноги. Плакала несколько минут, пока обессиленно не закрыла воспалённые глаза. "Куда угодно, лишь бы подальше от него.."- последняя мысль перед сном.
Тяжёлым шагом молча вернулся к огню. Несколько минут наблюдал, как куртка трясется и вздымается от беззвучных всхлипываний. Злость отхлынула также быстро, как и возникла. Теперь жаром сожаления опалило грудь, ведь столько лет удавалось себя контролировать, никогда не оступался, ни на каплю не был похож на отца, хотя предрекали, тетки у подъезда. "В тот день, когда его менты забрали в наручниках".
И битый час не мог уснуть, хотел подойти и извиниться за физическую агрессию, но не смог. Гордыня. Она с самого детства жила с ним бок о бок, диктуя зачастую свои искаженные правила.
" Завтра пусть идет на все четыре, пока я ее реально не прибил" — подумал перед сном и закрыл глаза. На душе возникло чувство облегчения, словно скинул тяжёлый балласт.
Спустя неопределенное время в тишине раздался визг. Потирая сонные глаза, Лис не сразу разобрал, откуда исходит этот тошнотворный звук. Небо заметно прояснилось, хотя по ощущениям прошло не более часа.
Яся орала, как резаная, размахивая руками, словно умалишённая. Она визжала и визжала, кружилась волчком возле костра. Округлив глаза от недоумения, парень подскочил с травы.
— Сними их, сними всех, мне больно! — прокричала в ухо, буквально прыгая на одной ноге.