- Ну извини, мне надо дотянуть до города, не могу, — убрал пачку поглубже в карман. В ответ пес вбежал вверх по ступеням и лег на крыльцо, положив морду на лапы.
- А ты здесь чего, живёшь? — удивился парень, поднимая цепь со ступеней и укладывая кольцом в стороне. — Это ты Яську испугал? Ты в душ стучал? — прикоснулся ладонью и провел по спине. "Карабин крепкий, если только совсем отвязать".
В ответ пес громко, почти по старчески вздохнул и закрыл глаза.
Переступив через собаку, Лис прошел в дом. " Покормить что ли, может голодный?" — промелькнула мысль и он пошел в чулан, отковыривать картошку. Вскоре вернулся с тарелкой в руках. Пес все также лежал, сложив грустную морду на скрещенные лапы. Казалось, ему не было совершенно никакого дела до назойливого парня.
- Есть будешь? — поставил тарелку прямо перед черным носом. Понюхав угощение, пес равнодушно отвернулся.
— Не голодный значит, чертяка, — возмутился парень и пригляделся к черной морде в свете луны. Бусины блестящих глаз спрятались за длинными мохнатыми бровями. Сердце подсказывало, что причина вовсе не в этом. Ласково погладил его длинный нос, но пес так и не поднял головы. Спать перехотелось моментально. Сел рядом, снова достал сигарету. Дал понюхать, подставив под черный нос. В ответ хвост громко застучал по дощатому полу. Илья улыбнулся широко и так согревающе, что этим теплом можно было растопить не одно собачье сердце. Потрепал по мохнатой макушке, поджег сигарету. Пес положил морду на коленки, согревая теплой шерстью. Этот жест безграничного доверия вонзился в сердце острее самого заточенного клинка.
" Как все просто у собак. Понюхал, понял — свой, можно доверять. А здесь и жизни не хватит разобраться, кто свой, а кто чужой. Подставляют все, рано или поздно". Вспомнил Витьку, закадычного дворового друга, который так и остался в памяти жестким предателем. Положил сверху собачьего лба левую ладонь и так глубоко выдохнул в ночной воздух, будто собирался начать дышать заново. Дым тонкой струйкой тянулся вдоль ступенек, уносимый ветром куда — то вдаль. В кустах сирени ухала припозднившаяся горлица. Звенящая новорожденная чистота наполнила сердце, захотелось сделать что — то хорошее для этого мохнатого бедолаги. Расстегнул незаметно ошейник и положил цепь в дальний угол крыльца.
Если бы свою можно было так легко снять..
Рассвет здесь был особенным. Это не просто полоска молочно- розового всплеска, нависшего над многоэтажками и высокими трубами. А так, едва уловимо: нежным шепотом листвы, покрытой крохотными капельками солнца, волнами мохнатых трав, утопающих в утренней росе, особенной, кристальной тишиной. Лис нехотя распахнул глаза и прищурился, сейчас он был похож на шкодливого мальчишку с взъерошенными волосами и помятой щекой. На линии темных ресниц легли мягкие тени. Он поморщился от явного дискомфорта, в лопатку врезалось что — то острое. Наклонился вперед и потер спину. Спал, облокотившись на деревянную стойку за что и поплатился.