Агент задумчиво хмыкнул, чему-то по волчьи ухмыльнулся и пододвинув к себе тарелку, сказал:
— Городские уголовники собирались сделать налет на тюрьму, с целью освобождения своих дружков. Хотели это провернуть сразу, как только ушли австрийцы. Но малость не успели. Пришли вы. Поэтому они решили притормозить коней, чтобы понять обстановку.
Я отложил ложку:
— И как? Поняли?
Парень кивнул:
— Да. Городская тюрьма, та что Одесский тюремный замок на Люстдорфской дороге, осталась вне зоны вашего патрулирования. И в ближайшее время налет состоится. Точный срок сказать не могу, но в ближайшие дни. Возможно завтра- послезавтра, когда придет первый пароход с солдатами Экспедиционного корпуса. Все будут отвлечены на встречу, вот они и решили рискнуть.
Почесав лоб, я поинтересовался:
— А почему ты с этим не к Буряку пошел?
Артем скрипнул зубами:
— Я еще в прошлый раз доложил по команде. После этого, усилили охрану тюрьмы на десять человек. Городовыми низшего оклада. И никаких солдат не дали! Ни одного взвода! Но я настроения городовых знаю. Они там живот класть не станут. Да и особо сопротивляться тоже. Им еще тут жить…
— Понятно… — после чего, посмотрев в глаза посетителя, продолжил — А сам ты здесь жить не собираешься? Тут ведь сейчас на каждом углу, стайки пацанов «типа» играют. Но реально это наблюдатели. И чьи именно, даже сказать тяжело. Мы, разумеется, возьмем тюрьму под охрану. Но тебя ведь все видели. И сложить два плюс два не составит никакого труда. Так что завалят слишком говорливого агента на следующий же день после того, как мы положим налетчиков.
Курков отмахнулся:
— Ничего. Бог не выдаст. Главное, чтобы вы не сплоховали…
— Хм… семьи, так понимаю, у тебя нет?
Собеседник отрицательно мотнул головой.
— А сам откуда? Говор у тебя какой-то не местный…
— Из Тамбова. Летом семнадцатого перевели в Одессу. А что?
Пожав плечами, ответил:
— Ничего… Ты ешь, ешь.
И сам тоже заработал ложкой. А когда тарелки были чисты, закуривая, жестко сказал:
— В общем так товарищ Курков. Бог разумеется не выдаст, но я его намеки тоже разбирать умею. Поэтому с этой минуты считай себя призванным в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию на должность оперативного сотрудника в подразделение контрразведки первой бригады морской пехоты. Возражения не принимаются. Ты мне в живом виде нужен гораздо сильнее, чем хладным жмуриком. Дезертировать разрешаю только после того, как мы прибудем в Севастополь. Ну или еще куда на территорию, контролируемую советами.
Артем от неожиданности закашлялся дымом и помолчав, заинтересованно спросил: