— Я очень уважаю Кузьму Михайловича.
Начало было интригующим, поэтому на всякий случай я сразу ответил:
— Комиссара не отдам. Мне за него предлагали самолет, четыре броневика, дивизион тяжелой артиллерии и два корабля с экипажами. Но не соблазнили. А ваше нынешнее материальное состояние я знаю, поэтому даже не будем рассматривать этот вопрос.
Сбитый с толку моим ответом собеседник завис, а потом удивленно переспросил:
— Два корабля? Но зачем?
Я поднял палец:
— Вот! Мне тоже, кажется, что корабли в данном случае нам никуда не уперлись. Пусть даже один из них — царская яхта. Да и вообще, чего вы все к Лапину клинья бьёте? Это мой комиссар. Я его вскормил. Растите своего, а этого не отдам!
Окончательно офигевший полкач пару раз мигнул, но потом ухватившись за последние слова с жаром произнес:
— Вы меня не так поняли! Нам Кузьма Михайлович совсем не нужен! Даже наоборот!
— Наоборот? Хм… то есть вы готовы чем-то пожертвовать лишь бы Лапин остался у меня? Хорошо. Но у вас ведь ничего нет. Из всего списочного имущества за баллансом только затрофееный немецкий «MG»…
Хотел голосом Папанова добавить — «вы голодранцы» но посчитал это излишним так как начальный запал Сагалаева уже прошел и похоже он стал готов к конструктивному диалогу. Полковник похоже тоже понял для чего я всё это говорил поэтому, грустно усмехнувшись, протянул:
— Да-а… Вы с Кузьмой Михайловичем друг друга стоите… — морда у комполка уже не пылала свекольным цветом, и он спокойно продолжил — я ведь и раньше имел возможность послушать самых разных агитаторов. Но они вам обоим и в подметки не годятся. Истинно вам скажу — если таких как вы впустить к Антону Ивановичу и дать немного времени, то боевых офицеров у его превосходительства просто не останется…
Я сочувственно вздохнул в ответ:
— Что, много рапортов уже подали?
Сагалаев вздохнув в ответ, мрачно посмотрел мне в глаза:
— Триста восемьдесят два. И это лишь те, кто твердо решил и кого не переубедить. Остальные еще в раздумьях. Но если они продолжат ходить на ваши «лекции» и если комиссар не перестанет нас посещать, то к Деникину вернуться единицы… Понимаю, что для вас это прямая выгода. Но и вы поймите меня. После такого, мне, как командиру полка, останется лишь застрелиться. Ведь одно дело, когда распропагандированные нижние чины отказываются воевать и совсем другое, когда офицеры, вот так, практически полным составом, готовы сменить сторону…
М-да… весело. Четыре дня назад (по моим сведениям) этих рапортов было двести девяносто. Неплохая тенденция. Всего неделя обработки в Севастополе и чуть меньше месяца здесь, а каков эффект! Но полковника надо как-то ободрить, а то у него настроение чересчур похоронное. Поэтому ответил: