Впереди замаячил отблеск ближайшего фонаря, и Дельфинова заторопилась, подгоняемая первобытной уверенностью, заложенной на генетическом уровне, что в ярком пятне света нападать на неё скорее всего не станут. Шаги за спиной также ускорились, и из-за угла, наконец, вынырнул мужской силуэт. В тот момент, когда Алина уже готова была сорваться на позорный, но спасительный галоп, у преследователя зазвонил телефон. Рингтон оказался до неприличия незловещим — тишину колодца разорвали звуки жизнерадостных голосов стокгольмской четвёрки:
— Mamma mia, here I go again,
My my, how can I resist you?..
А затем мужской голос раздраженно произнёс:
— Да, мам.
…
— Подхожу к метро, скоро буду.
…
— Да помню я, помню, куплю. Ладно, давай, у меня ухо сейчас отмёрзнет.
По телу Алины тёплой волной прокатилось облегчение — ну какой маньяк станет перед актом насилия обсуждать с мамой список покупок? Просто припозднившийся прохожий, просто спешит к метро и решил срезать. Что она в самом деле себе надумала? Расслабившись, девушка замедлила свой стремительный шаг, и стало как будто бы даже не так холодно. Конечно, это был самообман. Не зря же несостоявшийся маньяк, торопливо проходя мимо, на ходу поднял меховой воротник куртки в попытке спастись от пронизывающего ветра.
Засмотревшись ему в спину, Алина пропустила тот момент, когда от стены ближайшего дома отделилась фигура, прежде в своей неподвижности незаметная в тенях, и шагнула в её сторону. Как раз в круг света от фонаря, того самого, потенциально безопасного.
— Эй, мисс, как вас там? Помощник директора! — хрипло произнёс мужской голос на английском, и Дельфинова, повернув голову, завороженно уставилась на голые ступни — в сандалиях, без какого-либо признака носков. В конце ноября. В Петербурге. Практически босиком. От одного только этого зрелища девушку пробрал озноб, и она с ног до головы покрылась мурашками, прямо под своими тремя слоями одежды.
Гомерический смех — неудержимый, громкий хохот, часто над чем-нибудь крайне несуразным или глупым с нашей точки зрения.
В «Илиаде» и «Одиссее» Гомера вечные боги так смеются над горестями смертных, и в этом вся их бездушная бессмертная суть. То, что для олимпийцев юмор — для нас, простых людишек, настоящая трагедия.
— Мистер… Шарма? — покопавшись в памяти, Алина выудила оттуда нужную фамилию. Следом она чуть было не выдала на автомате дежурное «чем я могу Вам помочь», но вовремя спохватилась, что для вежливости время и место абсолютно неподходящие. — Что Вам нужно?
Поджидавший её парень представлял собой странное зрелище. Черное брендовое пальто нараспашку смотрелось чужеродно на фоне облупленных стен подворотни, а непокрытая голова и босые ноги вызывали ещё больше вопросов. Если индийский йог, то почему без чалмы? А если последователь Порфирия Иванова — чем чёрт не шутит — то почему не в футболке и шортах? Стоял он ровно в середине узкого проезда. Обойти, конечно, можно было, но в некомфортной близости, а хотелось бы по большой дуге, учитывая, что про этого неприятного индуса рассказывали девочки из деканата.