— Завтра займемся документами, Мэт, — пообещал Уильям.
***
Бабби весь вечер рыдала на плече у Эйдена и пила с горла запрещенный в САНУ виски, который увела с вечеринки. Эйдену тоже было тяжело потерять друга, но он старался держаться, чтобы не взвыть с Бабби в унисон.
— А еще они хотят отправить меня на расследование. Хотят чтобы я узнала все! Но как? Я боюсь все провалить, я слабачка!
— Бабби, — Эйден обнял подругу, прижимая к груди, — ты самая сильная из всех кого я знаю, все будет хорошо.
Он понимал что это правда только от части. Что девушке еще стоит поучиться, пройти задания полегче, но выбора не было. Если Вильгельм решиться отправить ее, то так тому и быть. Потому что все солдаты его собственность, как бы мерзко это не звучало.
Они продолжали пить, сидя на ковре в комнате Эйдена. За окнами было темно и снова шел ледяной дождь со снегом, а им так хотелось тепла.
В это время в комнате Мэта все оставалось неизменно и до боли пусто. Андер сидел на его кровати уже черт знает какой час и смотрел в стену, думая как забыть младшего. Он злился сам на себя за то, что позволил себе влюбиться. Его ведь с детства учили, что чувства это плохо.
— А знаешь, — в слух сказал Хатиман, подойдя к двери, — плевать я на тебя хотел. Ты выбрал жизнь в которой нет меня, значит и в моей тебя не станет.
Старший вышел и закрыл дверь на ключ. Больше в эту комнату он не зайдёт и страдать по какому-то мальчишке не будет. Он все еще Хатиман — самый жестокий и самый бессердечный солдат. Каждый дает слабину и главное вовремя побороть это в себе.
***
Якоб зашел в комнату к Эйдену утром. Не постучавший, не спросив разрешения. Такие здесь правила. Не хочешь гостей — запирай двери. Но младший не потрудился и Якоб увидел то, чего не должен был. Бабби и Эйден спали в одной постели, а рядом с кроватью лежала пустая бутылка, разбросанные вещи и нижнее белье.
Последнее время отношения между парнями выходили за рамки дружбы. Они не занимались сексом и даже не целовались, но между ними было нечто больше — полное понимание. Они подходили друг другу. Общие интересы, общие шутки. Становилось все сложнее принимать их разницу в статусах и Якоб все сильнее начинал понимать Андера. Когда в таком месте, спустя столько лет, ты встречаешь родственную душу тебе хочется отдать за нее все.
Но сейчас Якоб видел странное. Рыжую девчонку в объятиях Эйдена под общим одеялом, укусы на голой груди и шее младшего, исцарапанные плечи. Он на мгновение прикрыл глаза, а после принял привычное спокойное выражение лица и оставил друзей в комнате, не желая больше видеть Эйдена. Ревность кипятила кровь и разум, как бы внешне Якоб не оставался спокоен, внутри тоскливо скулила его привязанность к младшему.