Да, тут возразить мне было нечего. Бабки правят миром, не поспоришь. С этой силой стоило считать и принимать всерьез.
— Прости, Гриппушка. Бес попутал, — извинилась Ядвига перед приосанившимся магическим поисковиком.
— То-то жа… — улыбнулась она, а потом добавила совсем для меня неожиданное: — Ламеры!
Чай допивали молча. Наверное, у каждой было что сказать, но никто и слова не проронил. Спать расходились, кивнув друг другу.
А когда я уже лежала в кровати, вдруг пиликнул телефон. Прилетела смс с незнакомого номера.
«Думаю о тебе».
Заречный. И так в груди тепло стало, словно к ней грелку приложили. Я же его номер с визитки не добавила в список своих контактов, а он где-то нашел мой. Оперативно работает. Сидела, смотрела на экран и глупо улыбалась, а потом все же решила ответить:
«Надеюсь, не гадости».
Аппарат молчал больше минуты. Тишина практически оглушала. А потом раздалось заветное «пилим-пилим». Смс и всего одно слово:
«Ведьма».
Вот же змей! Главное не обидно и в точку. И только я хотела отложить телефон, считая ночной разговор исчерпанным, как прилетело еще одно сообщение.
«Кстати, о ведьмах. Идея использовать твоих родственниц в нашем общем деле, кажется мне удачной».
Вот оно, значит, как. Интересно, что же случилось со времени нашего расставания? Ведь прошло всего несколько часов. Впрочем, наши мнения по данному вопросу совпадали.
«Хорошее решение» — отбарабанила я.
Ну, теперь все! Теперь спать, спать и спать. И… «Пилим-пилим» — пропел аппарат.
«До встречи, Лена».
Таращилась в экран, краснела, хлопала глазами. Надо же, из всех возможных вариантов прощания, на мой вкус, Заречный выбрал самое удачное. И пусть немного банальное, зато не приторное и многообещающее.
— До встречи! — прошептал я, и зарылась поглубже в одеяло.
Глава 17
Воскресенье прошло лениво и вяло. Гриппа наотрез отказалась уезжать в Ведьмин скит, объясняя свое решение тем, что у нее в городе накопилась масса дел. Как же! В былые времена ее оттуда никакими калачами не выманишь. Знала я эту «массу дел», она вот только недавно чешую сбросила. Но один провокационный вопрос все же себе позволила:
— А как же Вельзевуловна?
— А чего ей, рогатой, сделается? Лето, сама прокормится. Ежели чего, Анатольич присмотрит, — весело ответила бабушка.
Врет и не краснеет. Раньше, оставить козу одну больше чем на пару часов ей совесть не позволяла. «Мы ответственны за тех, кого приручили» — говаривала она, цитируя то ли народную мудрость, то ли кого-то из классиков. А теперь выходит уснула совесть, прирученная животинка сама как-нибудь прокормится. Эх, Гриппа, вся ваша с Ядвигой хитрость шита белыми нитками.