Лена вдруг запахнула жакетку, словно ей стало холодно. Конечно, когда после освобождения Крыма партизаны спустились с гор и Виктор, сменив шапку с красной лентой на красноармейскую стальную каску, ушел на фронт, она предвидела и такую возможность - на войне не без этого. Но чтобы он был ранен... это слишком внезапно, это даже не вязалось с ним, таким жизнерадостным и веселым. Лена отчетливо представила лицо Виктора: серые глаза с веселыми искорками, прямой нос, добрые, чуть вывернутые губы, в уголках которых всегда таилась улыбка. Близкое, родное лицо.
В другое время она покраснела бы от разговора о свадьбе: хотя дело было решенное, говорить вслух об этом Лена еще не привыкла. Но сейчас не обратила никакого внимания на неудачную попытку Василия отшутиться, а набросилась на него с расспросами:
- Когда ранен?! Серьезно? Почему же он не написал?
- Обязательно напишет, - ответил Василий, глядя на полные слез глаза Лены.
Она почувствовала, что сейчас разрыдается. Сколько видела Лена ран, когда партизаны вели бои с карателями, скольким людям сама спасла жизнь. Но все это отодвинулось в прошлое, и весть о ранении Виктора обрушилась на нее непосильной тяжестью. И было очень обидно, что он, передавая привет с этим человеком, не написал даже маленькой записочки.
- У нас сейчас лекция, извините, - сквозь слезы проговорила Лена.
Она попрощалась и ушла. Никакой лекции не было. Ей хотелось остаться одной, и она поспешила домой, на Аксаковскую улицу, где жила она у знакомой по партизанскому отряду женщины Татьяны Павловны.
На дворе появились первые признаки весны: пригревало солнце, снег, выпавший вчера, уже стал рыхлым. В парке над Салгиром с деревьев падали сгнившие сучки, и казалось, что на снегу наследили птицы.
Взбежав на крыльцо, Лена нетерпеливо постучала в дверь.
- Что это ты? - удивилась Татьяна Павловна, впуская девушку в полутемную переднюю. - Что случилось?
- Ничего особенного.
...Обедала нехотя, нервничала. Татьяна Павловна смотрела понимающе и украдкой вздыхала. Наконец не вытерпела:
- Лена, скажи, что случилось? Может, с Виктором что-нибудь?
- А при чем тут Виктор? Что вы, Татьяна Павловна, всегда спрашиваете меня о нем? И даже при подругах. Неудобно же!
Татьяна Павловна - немолодая полная женщина со следами прежней красоты на лице - обычно любила разговаривать властным, требовательным голосом. Хотя в отряде она всего-навсего была поварихой, партизаны побаивались ее острого языка. С Леной же, к которой привязалась как к родной дочери, Татьяна Павловна обращалась ласково, участливо.