– Мишаня, а как ты убедил Иванова инвестировать в проект, не имея на руках точных расчетов, состава оборудования, и вообще, откуда ты брал суммы для обсуждения? – однажды спросил Александр после изнурительного трехчасового спора вокруг злополучной точки Лагранжа.
– Очень просто. Умножил полную стоимость Маяка на два (Маяк был достаточно простым спутником), сопоставил со стоимостью других малых космических аппаратов, отечественных и зарубежных, выделил удельную стоимость разработки, производства и запуска одного килограмма подобных изделий, умножил на приблизительную массу будущего комплекса из расчета половины доступной массы полезной нагрузки типовой лунной экспедиции (к этому времени на Луну отправляли по несколько аппаратов в год) и добавил 20% на непредвиденные обстоятельства.
Защита бизнес-кейса прошла прямо в Останкино в присутствии аудитора и больше напоминала защиту кандидатской диссертации. По итогам защиты участники подписали символическое решение о запуске проекта, и этот день стал формальной и официальной отправной точной – днем рождения проекта МАВР.
Дополнительно Михаил убедил представителей Первого канала и медиахолдинга тут же подписать с его компанией соглашение о намереньях и получил разрешение на публикацию этой информации во всех сми и социальных сетях, которые он сочтет нужными для продвижения проекта и сбора средств.
Передохнув пару дней, друзья приступили к эскизному проектированию, а в банк-клиенте красовалась очередная платежка на восемьсот тысяч с соответствующей формулировкой.
***
И вот тут потребовалось спуститься на следующий уровень детализации. Чтобы выполнить хотя бы эскиз посадочного модуля нужно было точно определиться, откуда и как именно он будет сажать МАВР? Будет ли он (модуль) обладать функционалом разгонного или тормозного блока, будет ли он садиться на поверхность вместе с луноходом, или опустит его дистанционно? В общем, чтобы ответить на эти вопросы нужно было вначале определиться с ракетой и траекторией, зачем собственно друзья и отправились в Роскосмос, и откуда спустя час с небольшим вышли оба в большом раздражении.
– Куда теперь? – спросил Александр, когда оба укрылись от дождя под крышей салона.
– На базу, куда еще… – вздохнул Михаил и завел двигатель.
Через час друзья подъехали к автоматическим серым воротам, переходящим в такой же серый глухой забор, окружающий небольшой участок в 20 соток на окраине заброшенной подмосковной деревни. Деревня находилась в низине между лесом и полями, засаженными рапсом, примыкающими к автомобильной трассе. Из леса вытекала речушка, которая ближе к полям впадала в систему орошения. Речка брала начало в нескольких искусственных водоемах, которые соединялись Москвой рекой во время разливов, и дополнительно подпитывалась из лесного болотца. При желании, по речке можно было доставить какой-то груз с большой воды или обратно. За лесом слышалась железная дорога. Это была та же самая ветка, которой пользовался ГКНПЦ имени М.В.Хруничева.