— Слушай, Марли, ты мне нафиг не сдалась, вали куда хочешь. Ни одна малолетка не будет мне грубить и вести себя, как неудовлетворенный тинейджер. Если энерджайзер некуда девать, займись, ну не знаю, паркуром там, или макраме изучи. А лучше найди сверстников, погоняйте в футбол или там в прятки поиграйте.
— Э, Хаос, ты сейчас вообще что сказал? На каком языке, и что это вообще значит? — М-да, немного занесло меня. А вот то, что у нее вдруг слезы проявятся, стало еще неожиданнее. Не сразу, но до меня все же дошло. Я не знал, откуда у Ворона вообще взялась дочь, но сверстников ей найти очень проблематично. Это же какое у нее могло быть детство? Игрушки — отмычки да ножи, жестоко.
— Прости меня, — сам не понял, как обнял ее. — Я не подумал, как тебе могло быть тяжело.
— У меня мать была такая же, как ты, поэтому я смогла появиться на свет. — Не задав вопрос, получил ответ. — Она не вернулась, когда попала в так называемый «данж».
— Знаю такие, бывал. — Лучше бы не знал.
— Так может ты был в таком же?
— Не думаю, слишком было бы большое совпадение.
— А ты в своем никого не встречал? — и с такой надеждой спросила, что не знал, что ответить. — Мертвых, да?
Мое замешательство сыграло в минус, я просто кивнул.
— У моей мамы был амулет, на обратной стороне золотая буква «С» и три черты под ней. — Меня будто током прошибло.
— Амулет полной защиты от магического удара? — спросил я, одновременно вытаскивая его, зная, что это именно он, так как прекрасно помнил, что было изображено на обратной стороне.
— Это он! — Марли грохнулась на колени, протягивая руку к нему. Плохо ощущать себя вестником плохих новостей. На душе стало грустно еще и по другой причине. Если так же погибну, кто будет лить слезы обо мне? Никто. Сам не заметил, как одна слезинка скатилась по щеке. — Спасибо, Хаос, — она вновь бросилась в объятья, так что два человека стояли молча и плакали, пока не приперся Арки.
— Не понял, а это как вообще? — В ответ я лишь отмахнулся от него. — Ты как выбрался-то? О, а еще и беглянка тут же.
— Арки, свали, не видишь, нам грустно. Через полчаса подходи. — Бедолага напоминал рыбу, выброшенную на берег. Рот открывал, а дышать не получалось.
— Хаос, ты не охренел ли?! А ну марш в камеру, пока не позвал подмогу, и ты тоже стой на месте! — Да уж, Арки слишком толстолоб, раз до сих пор не заметил никаких изменений.
— Друг мой почти бывший, — наконец я нему повернулся. — Ты слеп или интеллект так и не прокачал?
Неужели тот человек, который столько времени рядом с графом находится, до сих пор не смог понять, что граф стал другим. Или ты еще и глух, раз не смог услышать, что твой граф даже разговаривает по-другому. — Лбом чуть не уткнулся уже ему в грудь. — А еще эти обвинения какого-то столичного типа, мол я виноват будто бы в какой-то там войне. Ты головой подумай, наконец, где я, и где такие возможности.