— Ну что думаете, друзья? — поинтересовался он, когда все переключились.
— А что тут думать? — спросил штабс-капитан Дейнего. — Без помощи мы загнемся за два дня.
— Но мы не знаем, кто это и чего они от нас потребуют, — заметил Дадиани.
— Знаете, а моя интуиция буквально вопит, что мы будем идиотами, если не примем это предложение, — негромко сказал Семен.
Остальные задумались — об интуиции штабс-капитана Градина на авианосце, где они служили, ходили легенды. И раз он говорит, что предложение чужаков стоит принять, то лучше это сделать. Однако не успели они ничего сделать, как произошли очень интересные события:
— Меня подберите, пане-господа! — раздался по общему каналу противный голосишко, услышав который пилоты дружно скривились, узнав Федьку Гундосого, одного из самых гнусных личностей на каторге. Его даже уголовники презирали, он был скользкий, подлый, готовый на любую мерзость, чтобы хоть чуть-чуть облегчить себе существование, и по статье сидел специфической. За изнасилование и убийство детей. Посажен был еще в имперские времена, сейчас бы остался на свободе, демократы уже заявили, что педофилию следует объявить нормой. — Я, свят-свят, не бандит! Я отслужу!
— Пошел вон, тварь! — в молодом голосе капитана «Петрограда» слышалось откровенное омерзение.
— Почему? — спросил кто-то гулким басом.
— А потому, Карл Генрихович, — ответил Дарнье, — что я вижу, кто перед нами. Вот этот скот детей насиловал и убивал после этого, понимаете?
— Ты уверен?
— Да, полностью!
— Тогда ты прав, таких нам точно не надо, — констатировал обладатель баса.
— Вот именно, — подтвердил капитан «Петрограда». — Единственным милосердием с нашей стороны для него может быть только быстрая смерть. Михаил Иванович, отметьте для себя шахтер этого маньяка. Попробует приблизиться — расстреляйте.
— Есть! — отозвался еще чей-то голос.
— И да, — добавил Дарнье, — вон в том скоплении прячется еще одна сволочь. Так называемый вор в законе, иначе говоря мразь, по вине которой совершаются убийства, изнасилования и грабежи. Мразь, виновная в том, что преступность вообще существует. Если появится — тоже расстрелять!
— А кого же мы тогда ждем? — спросил Карл Генрихович. — Ты опять что-то почувствовал?
— Да, хотел сначала переместиться совсем в другое место, но вдруг уловил отсюда зов, понял, что здесь люди, которые нам нужны, настоящие люди, которые не подведут.
— Уж не пилотов ли истребителей ты нам нашел? — прозвучал четвертый голос.
— Все может быть, — явно смутился капитан «Петрограда». — Но я уверен, что остальные, их, кстати, семеро, люди чести. Наши люди. Русские офицеры. Понятия не имею, откуда я это знаю, знания, как всегда, приходят сами собой.