- Мань, дело в том, что это не Вирджиния, и мы не на юге, это сильно севернее, и я пытаюсь понять хоть примерно где мы находимся. Джеймстаун, в который везли нас, был бы сейчас в это время, очень кстати, но это не он.
- Ну, может, они поймут, и мы доплывем до него? – мы перешли на русский, потому что так наши разговоры точно никто не разберет.
- Может, только вот, капитан сказал, что высадит нас на берегу, передаст губернатору любой колонии, чтобы отправиться сразу обратно, потому что его ждет очень важный груз. Думаю, он говорил о работорговле, потому что это много прибыльнее, чем возить «посылки» короля в подарок новым поселенцам, - мы держались за руки, и старались не смотреть друг на друга – незнакомый голос и так резал слух и не позволял расслабиться.
- Может, доберемся до берега, и там будем решать – что делать? Я обдумывала как убраться из этого чертового Нового Света, хотела спрятаться на корабле и вернуться в Англию… Ты нас называешь «посылками»?
- Поверь мне, красотка, это не та Англия, которую ты знаешь, и на улицах там сейчас много хуже, чем среди индейцев. А ты женщина. Значит, у тебя должен быть «хозяин». Да, детка, мы «посылки». И нам в любом случае нужно будет сбежать от людей, что знают нас. Потому что счастливая жизнь замужем нам точно не грозит: ты будешь подарком сумасшедшему пуританину, - она указала на Маргрет, что сейчас стояла у борта, обхватив себя руками и раскачиваясь, а я – работяге, выкупившему себе земли, или мастеру, или вообще, садисту. По сути, мы будем рабынями, нас будут бить, а потом, когда ты начнешь что-то улучшать, делать жизнь легче, тебя сожгут к чертям собачим на костре. За ересь.
- Я же не рабыня, Лиль…
- Да, нам не повезло, мы женщины, - она внимательно рассмотрела мое лицо. – А ты красотка, и тебе повезло с мордашкой, Элизабет, но я тоже не жалуюсь, видишь, у меня теперь совершенно европейское лицо, и меня больше не назовут татарчонком, и тебе не придется драться из-за этой ерунды, - она поставила указательные пальцы к вискам и растянула глаза. – Только вот здесь эта красота нам совершенно не кстати. Быстрее бы этот берег, и понимать – чего ждать от этого места.
- А индейцы?
- Сейчас это побережье относительно сносно, и индейцы еще не так кровожадны, но вот через год…. Ладно, это потом. Все у нас получится. Это же удача, Мань, это подарок судьбы – посмотреть на все своими глазами, поучаствовать в начале целой страны!
- Я понимаю, «Иван Царевич», ты села на своего «серого волка и поскакала», но не забывай, что это не кино, и не реконструкция событий, с которых можно уехать в бар или домой, как только надоест. Мы должны найти дорогу назад, а если не сможем, посмотреть это «кино» до конца, детка, - я посмотрела в ее глаза, и они смеялись. Я, наконец, увидела ту Лилю, которую знала почти тридцать дет.