Я содрогнулась. Мысленно и не только. Распахнувшаяся дверь принесла с улицы в этот дурдом очередного искателя радости и хорошую дозу чересчур бодрящего для платья с открытой спиной воздуха. Воздух пах холодом и морозом. И свободой.
— Ринка, ну? Идешь? А то главбух со сворой дымят у туалета, комплектовка со складом перепились, приличному мужчине и потанцевать не с кем! — орал он, ибо музыка.
— Вовыч, отвянь, вон, Дарину свет Геяровну пригласи, весь вечер тебя взглядом буравит, — предложила я, ну как, предложила, поорала в ответ.
Секретарь шефа была тайно влюблена в короля железа, о чем знала вся фирма и столовка, куда мы ходили обедать. Впрочем, в свое время и я не избежала сего. Мы сходили на свидание, после которого полным составом (я, Вовыч и литр «Мартини») признались друг другу в братской любви и решили не портить такой многообещающий симбиоз интрижкой.
Но Вовыч был настойчив и мужчина и, коварно сговорившись с игристым, повлек меня из угла скорби в неон. Изобразив из себя даму полусвета, я, изящно и грациозно пошатываясь (организм все же поддался сильнее мозгов), выплыла на танцпол. Мы, не слишком попадая в такт, изобразили что-то под остатки композиции, когда коварные пузырьки ворвались в мозг. Все и сразу.
— Хочу коктейль! — заорала я от переизбытка восторга, ведь когда у тебя в голове разом лопается миллиард пузырьков, здравым мыслям просто не остается места.
Последнее, что я заметила перед рывком к барной стойке, было сбледнувшее от осознания катастрофы лицо Вовыча. И он честно пытался меня остановить, но в итоге прицепчиком доволокся за мной к сокровищнице зеленого змия.
— Вон тот! Синий! Хочу! — азартно подпрыгивая, требовала я и пузырьки у меня в голове.
— Хорошо, — обреченно согласился приятель, — один синий и домой.
И кивнул бармену.
Получив желаемое, я залпом выдула половину.
Рядом заговорили. Пузырьки среагировали на тембр раньше мозга, развернув туловище к источнику звука. Это был форменный нокдаун. Зеленые глаза, прямой аристократический нос, чувственные губы, касающиеся края чашечки с кофе… В черных волосах звездами сверкали растаявшие снежинки… От него пахло ветром…
— Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца, — бравурно грянуло из динамиков.
Недопитый коктейль остался на стойке, а я, томно подперев подбородок ручкой, чтоб голова была поустойчивее, в упор воззрилась на брюнетика.
— Скажите, а вы — принц?
Смоляная бровь приподнялась, губы дрогнули в улыбке:
— А что, так замуж хочется?
— Девушка идет домой, — обозначился слева Вовыч и цапнул меня за руку, чтоб не сбежала.