Мужчина ощерился, демонстрируя широкие промежутки между зубов, после чего крепко ухватился за рукоять, потянув меч из колонны.
— Ну что, шеф? — спросил лысый бандит, явно находившийся не на последних ролях в шайке.
— Крепко сидит, — немного удивленно констатировал главарь.
— Не хочет признавать, стало быть.
— Шеф, — позвал еще один бандит. — Я тут поспрошал малость старосту местного. Так он клянется, что меч энтот говорящий. Ты попробуй договориться с ним, вдруг поможет.
Главарь еще раз внимательно посмотрел на погруженный по самую рукоять в колонну клинок.
— С душою, значит… Эй, меч, пошли со мной? Уж со мной ты кровушки врагов напьешься. Что скажешь? А коли не пойдешь, так я всех местных под нож пущу.
Зиргрин отстраненно наблюдал за происходящим. Главарь еще долго уговаривал и угрожал, что только смешило бывшего убийцу. Он, конечно, подумывал о поиске… не хозяина, а, скорее, носителя для себя. Но не первого же попавшегося, в конце концов.
— Ну, как знаешь, — ощерился главарь, после чего обернулся к своим людям. — Убивать их, конечно, трата. Продадим в соседний Хальмин как рабов. Баб можете пользовать, но детей и молодок не трогать, нечего цену на них сбивать. За невинных девок сами знаете, бордели дорого платят. Стариков в расход, толку от них никакого.
— Нет!!! — послышался голос женщины, на глазах которой бандиты немедленно перерезали горло ее престарелой матери.
Вскоре воздух наполнился запахом крови. Крики пленников были безжалостно оборваны дубинками и плетьми бандитов, велевших им заткнуться. С ужасом глядя на своих умерших отцов и матерей, жители то и дело обжигали торчащий в колонне меч ненавидящими взглядами. Ведь это было все из-за него.
Зиргрин ощущал свою вину, но как-то отдаленно, словно это чувство стало совершенно чуждым ему. Осознав это, он начал анализировать свою личность, сравнивая с прошлым. Как давно он стал клинком? лет сорок назад? Пусть большую часть этого времени он был без сознания, но если ему стало настолько безразлично происходящее уже сейчас, то что же будет дальше? Неужели он потеряет себя? Ведь это именно он стал причиной беды. Бывший убийца слышал, к чему может привести этих людей его существование, множество раз слышал, но все проигнорировал. Почему он так поступил? Почему не ушел с торговцем, ведь изначально собирался?
С момента пробуждения его сознание подстраивалось под новое тело, меняясь в соответствии с новой реальностью. Зиргрин теперь фактически был артефактом, так что приобретал чувства, свойственные артефакту, теряя те, которые отличали живых разумных существ. Он стал мечом, и его душа изменялась в соответствии с телом. Такие эмоции, как сочувствие, стыд или жалость не подходят клинкам, созданным ради убийства. Разумеется, Зиргрин довольно быстро утрачивал эти ставшие для него лишними чувства. Да он даже ни разу за все время не вспомнил о том, что где-то на другом континенте его возрождения ждет семья и близкие разумные…