Но наконец и она его уничтожила.
— Куда пойдем? — Юна вскочила, заметно пошатнувшись: это всё солнце!
Нис предположила: — В клуб?
— ..!
— Сейчас. — Нис подобрала обе кружки.
Юна вздернула плечи. Она перестала воровать в магазинах с того самого дня, как Нис устроилась работать в книжный. И теперь Юна сцепилась бы… словесно, конечно, словесно. С любым, кто крадет… книги? Или и не книги? Кто бы подумал; кому они нужны!
У Ниса столько наворовали в первый месяц, что у нее вовсе не было никакой зарплаты. Даже она оказалась должна. Но потом она наловчилась. Прямо перед выходом останавливала и вытаскивала из-под полы, из-за ремня и с подмышек. Воры топтались, подымали руки, помогая ей освобождать их от книг.
Они зашли в ту пивную, Нис прошла прямо к стойке и сказала: — Спасибо.
Юна стояла в дверях, рубашка болталась на ней у самых колен. Сумка болталась у нее на шее. Самый лучший возраст девятнадцать лет.
Клуб находился в глубине, в двух кварталах, вдали от реки. Там играли си-бемоль-мэйдж группы молодых музыкантов. Половина тех, кто играл, были их знакомые. Вечером. Днем это было кафе. Нис любила кофе. И поесть она тоже любила после работы.
— Ты что будешь?
— Кофе, — сказала Юна, ёрзая на стуле, выглядывая знакомых.
— А поесть?
— Не хочу, — отказалась Юна. У нее как-то отбивало аппетит, когда она представляла, сколько Нис работает. Нис поднималась утром, когда Юна спала. И уходила на работу. Юна вставала в двенадцать. Она ходила на базар, покупала еду — на Нисовы деньги. Потом, она еще готовила. В общем-то, не сказать, чтобы она была голодна.
Им принесли еду. Нис заказала одно и то же, себе и Юне.
— Спасибо, — сказала Юна, уминая еду. — Надо мне тоже пойти на работу, — сказала она, справившись с своей тарелкой пельменей, отдуваясь.
— Ты же работаешь, — сказала Нис. — Полы моешь.
— Еще. Надо на стройку! Я могу попросить…
Нис молча смотрела на нее из-под чашки кофе.
В тот же день Юна попросила. То есть это был вечер.
— Зая, возьми меня на стройку!
Они валялись под соснами. Сначала они целовались час. Заяц запустил Юне руки под рубашку, рубашка задралась до самого живота.
Но потом он отвалился к сосне. Ничего было нельзя. Вообще-то, они были в парке. Ночи белые, вокруг них ходили парочки и одиночки с собаками. Заяц жил в вагоне на стройке, с еще шестью сварщиками, плиточниками и высотниками, они были из таких деревень, что Зайцева показалась бы рядом с ними… супермаркетом. А Юна жила с Нисом, которая сама снимала маленькую комнатку, у хозяйки, которая жила в соседней, еще с шестью соседками. Нигде ничего нельзя.