Джон получил вызов с фрегата «Дрезден» с указанием перейти под командование капитана корабля Артура Штайнмаера.
— Твою ж мать! — Джон выругался в эфир, сам того не заметив. — Флот узнает об атаке через четырнадцать минут. Пока сюда придет «Генри Прайд» и остальные, пройдет не менее часа. Фрегаты-то столько продержатся, а вот мы нет.
— Сэр, у меня запас противолазерной защиты всего десять процентов и одна ракета! — Услышав в наушниках голос Лероя, Джон понял, что не только произнес последнюю тираду вслух, но еще и в общем канале.
— Отставить нытье! — рявкнул Джон. — Саид и Лерой, с ними Сергеев из второго звена, летите к «Генри Прайду». Остальные — со мной. Идем прикрывать «Дрезден». Боеприпасов не жалеть. Когда защита падает ниже двадцати процентов, отстреливаете все что есть и также уходите к «Прайду». Преследовать «рыбы» вас не будут, не их стиль. Выполняем!.. Альбер, что у вас с боезапасом?
— Все нормально, босс! — все тем же бодрым тоном отрапортовал тот. — От тридцати до пятидесяти процентов. Мы ж только начали веселье, когда ты нас отозвал.
— Отлично. Идете за нами. Нужно сбить как можно больше истребителей. Отстреливайте все и уходите. Дальше от вас мало толку.
О дальнейших событиях Джон потом рассказывал, наверное, сотню раз на бесконечных допросах в службе безопасности. Саид, Лерой и Сергеев благополучно добрались до спешащего на помощь фрегатам «Генри Прайда». Остальным повезло меньше. В этом сражении вообще мало кому повезло. Все его оперативное соединение ринулось в бой помогать осаждаемому двадцатью «Барракудами» «Дрездену». Это сто дронов-истребителей против его тринадцати «Немезид» и семи бомбардировщиков. Чаще всего его спрашивали, как так получилось, что погибли все, кроме него. Что им сказать? Мастерство? Слепая удача? Скорее последнее, какое уж там мастерство. Сотня с лишним истребителей противника просто смела их. Не считаясь с потерями, дроны бросались под ракеты, шли на таран, сами посейдонцы показывали серьезный уровень пилотажа. Кем бы они ни были, Джон мог голову дать на отсечение, что это лучшие пилоты противника из тех, с кем он успел сразиться.
Подробности боя слились в его голове в одну сплошную карусель. Он точно помнил, как сбил «Барракуду», поймав вражеского пилота на контрвираже, и это, кстати, была единственная сбитая его соединением в том бою машина. Дронов погибло много, но вот «Барракуда» — всего одна. Потом был странный эпизод с нестандартным истребителем посейдонцев. То есть с виду вроде бы обычная «Барракуда», но раскраска у нее была не привычная серебристо-голубая, а ярко-красная с черным. Вызывающая раскраска. Этот истребитель вцепился в Джона, словно клещ, они кружили несколько минут на минимальной дистанции, закладывая виражи так виртуозно, что у Джона не было сомнений: тот парень явно ас. Впрочем, один раз он все же подставился, и Джон уже удовлетворенно зажал гашетку автопушки, когда понял, что в ней остался всего десяток зарядов, а при ее скорострельности это означало доли секунды огня. Поцарапав обшивку вражескому асу, вместо того чтобы разнести его на куски, раздосадованный Джон на пару секунд потерял контроль, и противник мгновенно оказался у него в хвосте, аккуратной очередью разорвав двигатель «Немезиды» в клочья, после чего сделал на виду у Джона (но не в секторе прицела) пижонскую петлю и присоединился к остальным. В этот момент Джон понял, что все остальные давно уже сбиты, и их бою со стороны посейдонцев никто не мешал, даже вражеские дроны куда-то подевались. Вот с такой позиции, из разбитого истребителя, Джон и наблюдал завершающую фазу битвы.