Латрова убрала локон, выбившийся из косынки, которую повязала, чтобы волосы не мешали консервировать, да и в банки не попали, и прошептала:
– Привет.
– Привет, – проговорил он, чувствуя, как его огромное тело реагирует на эту маленькую, хрупкую женщину. Первый раз с ним происходило такое. Возможно потому, что он подсознательно чувствовал ее страх и желание уйти, чтобы не мешать, что его раздражало.
Сторхов проснулся очень рано, так как вчера отец просил переколоть дрова, и поэтому с сожалением оставил ее одну в постели, нежную и прижимающуюся к его телу. Проснувшись в пять утра, осознал, что готов вновь ее взять. Останавливало только волнение о здоровье женщины, ведь она недавно перенесла аборт.
От завтрака отказался, не желая тратить время, да и желания не было. Знал, что мать принесет чего-нибудь попить, а это самое главное. Разные мысли были в голове: и рабочие моменты, и решение своих вопросов, а потом переключился на будущую жену. Спустя время осознал, что соскучился, и приятный факт, что можно не ждать чего-то, а просто проведать ее. Думал Оля с девочками, но малышки играли в куклы на огромном толстом покрывале в саду, весело смеясь и щебеча.
Когда нашел ее, был удивлен, что Ольга помогает матери в летней кухне. Удивительно. Лидия Михайловна никогда бы не попросила, значит сама напросилась и умеет, если мать доверила. Его покойная жена, Валентина, была очень добрым человеком, но она не любила деревню, в отличие от него, ведь она родилась в городе, и ей было неудобно и неуютно здесь, хотя никогда не возмущалась и не просилась назад. Всегда принимала его пожелания, забывая о себе. Он старался сделать все для нее, но видно, недостаточно, отчего потерял.
С матерью Валя держалась вежливо, пыталась помочь и, слыша, что не требуется, уходила в комнату, мечтая поскорее уехать, чувствуя себя узницей в этом огромном доме. Он видел это и, выполнив самое необходимое, уезжал с женой в город.
Лидия Михайловна посмотрела на задумчивого сына, с тоской и жаждой посматривающего на свою невесту, и, вытерев руки, проговорила:
– Сынок, скоро обедать. У меня почти все готово. Только вот Оленьку не могу отсюда выгнать. Уже двадцать банок закатала. Руки золотые.
– Не сомневался, – громко проговорил он, чувствуя именно сейчас, в комнате, где работал вентилятор, что вспотел от работы. Окинув себя беглым взглядом, произнес: – Решил вот зайти…
– Очень приятно. Потом… помочь складывать поленья? – скромно предложила Латрова, положив лишние крышки на стол.
– Нет, тебе и здесь хватит, – ответил мужчина, пробежав беглым взглядом по столу и захватив пол, оценив объем работы.