— Нет, дорогая, — отвечает Ос. — Ты ведь знаешь, что страна разделена на штаты, а, следовательно, и на разные Подразделения? Существует множество различных Подразделений Небес и Ада. Каждый выполняет свою работу, чтобы всё шло по пересечённой местности как можно более гладко. Иногда мы заняты, да, но большую часть времени — в свободном плавании между заданиями, и в эти моменты живём собственной жизнью. Те девушки, которые приходят сюда — думают, что у нас бар, и мы предлагаем им хорошо провести время. Если они остаются, им объясняют правила клуба. Они остаются по собственной воле. Мы не трахаемся по расписанию каждый день.
— Боже. — Вельма сглатывает. — Меня сейчас стошнит
— Думаю и тебя и Бога, — бормочет Ос, притягивая Вельму в свои объятия.
— Фу, — тянет Элиана.
Я улыбаюсь. Даже со всем происходящим вокруг дерьмом, я ничего не могу с собой поделать, она чертовски очаровательна.
— В чём дело, красотка?
Она оборачивается ко мне.
— Тебе не кажется, что теперь не всё красное и синее?
— Красное и синее? А разве говорят не чёрное и белое? О чём она, чёрт подери, говорит? — спутано спрашивает Зигмунд.
Элиана поворачивается к нему.
— Я говорю о цвете их огня, идиот. У Подразделения Ада — красный, а у Небес — синий. Но теперь нет ни красного, ни синего, добро против зла. Теперь всё в фиолетовом оттенке… Хоть и больше лилового.
— Лилового? Ты в таком русле видишь? Почему? Из-за проклятой драмы? — Зигмунд мотнул головой. — Стивен Спилберг 1985 г.[1]
— Спасибо за информацию. — Элиана смотрит на меня и закатывает глаза. Я не могу сдержать смешок, пока она объясняет Зигмунду. — Фиолетовый цвет получается при смешивании синей краски с красной.
— А. — Зигмунд кивает с порочной улыбкой на лице. — То есть теперь вы обе — лиловые. Ясно. Возможно, придётся препарировать вас, разрезать на части, и посмотреть, из чего вы на самом деле сделаны. Пойдёт ли у вас кровь красного, синего или… фиолетового цвета.
В груди у моей женщины громыхает, в то время как наполовину рычание, наполовину крик срывается с её удивительных губ. Я едва могу удержать её у себя на коленях, обхватив двумя руками за талию. Она наклоняется над столом и тычет пальцем в лицо Зигмунда, ничего не говоря, только пристально глядя на него. Проходят секунды, прежде чем Зигмунд начинает дрожать, а его глаза наливаются кровью.
— Прекрати, — хрипит он.
Какого хрена? Я крепче сжимаю свою женщину и разворачиваю её лицом к себе. Она тут же прижимается к моей груди.
Зигмунд потирает лицо руками.
— Что, чёрт возьми, только что произошло? — спрашиваю я вслух, совершенно ошеломлённый.