— Именно так всё и должно быть. Я не собираюсь ничего менять в последнюю минуту, — огрызаюсь я.
— Я просто удостоверяюсь, и прости… Я не должна сомневаться ни в чём, что ты делаешь, но… — Лицо Вельмы смягчается. Хотя я и так на взводе, знаю, что слова, которые она только что произнесла, не от сомнений в моём опыте или действиях, или в плане, если уж на то пошло.
— Вельма, сейчас у нас с тобой одна цель. Просто знай, что я буду так же упорно бороться, чтобы уберечь тебя от вреда, не только потому, что ты сестра моей пары или пара моего зама, теперь ты одна из нас, часть нашей семьи, и мы никогда тебя не подведём, — клянусь ей.
Вельма чертовски удивляет меня, когда бросается ко мне и крепко обнимает.
— Видишь? До всего этого дерьма с парами у нас никогда не было таких милых моментов. Я чувствую себя неловко. Я… ну, нам всем нужно разработать план, чтобы у каждого был момент для обнимашек, хорошо?
— Зигмунд! — тянем мы все синхронно.
— Что? — спрашивает он, широко раскрыв глаза.
— Ты снова за своё, — говорит ему Элиана. — Разве мама не обнимала тебя?
У Зигмунда всё ещё глаза как блюдца.
— У меня никогда не было мамы.
— Верно, — говорю я. — Я нашёл его щенком, задницей в мусорном баке.
— О-о-о. — У Вельмы и Элианы в голосах сквозят эмоции.
Если бы глаза Зигмунда могли стать ещё шире, они бы так и сделали. Он делает шаг назад.
— Нет, нет. Держитесь, на хер, подальше. Никаких объятий или планов на время мега-любви. Это дерьмо должно меня обойти. Я веками жил без этого, так что в ближайшее время не стану начинать.
— Хорошо, — вздыхает Элиана. — Но после того как мы с этим разберёмся… Мы с вами сядем и немного поговорим, молодой человек.
— Разве я только что не упоминал о столетиях? Женщина, я уже не молодой человек. И ладно. Но только поговорим, — говорит Зигмунд.
— Да. А теперь закончили? Потому что вот Рувин и Петрос возвращаются. — Я киваю в ту сторону, откуда идут двое моих парней. — Новости?
Рувин останавливается рядом с Осом.
— У входа два парня. Один трахает какую-то цыпочку у стены, но думаю, что, судя по тому, как он ворчал, закончат через минуту или две. Затем ряд из восемнадцати байков перед входом и три машины на стоянке. Можно подсчитать, сколько людей находится внутри.
— Я чувствую там тридцать разных запахов, — заявляет Петрос. — Девять — женщины. У двух какой-то странный запах, и я не могу его определить.
— Как я? — спрашивает Элиана.
Петрос кивает.
— Да, похоже. Но они немного отличаются всё же…
Зигмунд тихо присвистывает.
— Лучше придерживайся фиолетового, чувак… Прекрати это дерьмо «от них воняет». Возможно, я не совсем въехал в обнимашки, но узнаю убийственный взгляд, когда вижу, паре нашего президента не нравится, что ты так говоришь. И если всё верно… они их сводные сёстры. Так что…