Он нахмурился.
— Почему ты так говоришь?
Она утомлённо вздохнула.
— Возмездие — людское дело.
— Что ты думаешь о чарах, создавших тебя, Роза? — спокойно спросил Фионн, хотя мышца на челюсти дергалась. — Анья отомстила людям за то, что портили её идеальный маленький мир.
— Это не месть. Ты сам говорил, что то — хитрость. Скука бессмертия.
— А Ниам?
— А что Ниам?
Фионн потёр ладонью челюсть, шорох щетины громко зазвучал в просторной комнате. Роза подавила желание подойти и коснуться его.
— У меня есть причины верить, что Ниам — мой потомок.
От этого Роза встрепенулась.
— Что?
— Бран всё время напоминает, что улик нет. Её фамилия Фаррен, это современная версия для О'Фаракейн. Так звался мой клан. Её семья жила давным-давно. Говорили, у них была связь с мифическим Ри Мак Тиром.
Ого.
Теперь она поняла его разговор с Ниам в Мюнхене. И почему он сказал, что она не должна его бояться. Фионн не убьёт кого-то своей крови.
— Я ощущаю это внутри, Роза. Ниам — мой потомок. И Анья сделала бы так со мной, — он с горечью скривил губы. — Зная, что я не подниму руку на свою кровь. Так что нет, месть — не только для людей.
Роза была осторожна с этой темой, но ей нужно было спросить. Она осмелела и сказала:
— Ты говорил, она сделала тебя своим… — она не могла договорить.
— Шлюхом, — холодно закончил Фионн.
Роза кивнула.
— Да, сделала.
Она смотрела на большую и сильную фигуру на диване, ей было больно за него.
— Любому сложно ощущать себя бессильным и использованным. А тому, кто вёл армии… Мне жаль, Фионн.
— Мужчина, женщина, дитя, поэт, фермер или король… неважно, кто ты, Роза, это всё равно ломает разум.
— Ты говорил с кем-нибудь об этом?
— С психиатром? — он цинично ухмыльнулся.
— Нет. С другом.
Он вздохнул.
— Нечего говорить. Я давно смирился с этим.
— Да? — опасно давила она. — Ты всё ещё хочешь… ты всё ещё собираешься отомстить.
— Не за это. Да, сука мучила меня. Да, разум ломало то, что телу было приятно, а дух рушился от презрения к себе и ярости. Но почему, по-твоему, она сделала меня фейри, Роза? Потому что не смогла сломать. Она не смогла заставить меня любить её. Не романтической любовью. Не любовью пары. Льстивой любовью, которую она хотела ото всех своих подданных. Она делала вид, что ей нравился вызов существ, выступавших против неё, но это было не так. Ей нравилось ломать. — Его глаза уже не были мертвыми. Они пылали. — Я не дал ей этого. И она сделала меня тем, что я ненавидел больше всего. И из-за этого я потерял тех, кого любил. Потому я требую мести.
Роза, думая об этом, переживала сложные эмоции, ничего нового, в случае с Фионном. Она восхищалась его силой, красотой духа, который не позволил рабству сломать его. Но её злило, что кто-то мог оставаться верным себе в ужасные времена, но не видел, что давал Анье выиграть, отказываясь от второго шанса на счастье.