– М-да, странный он всё-таки. Видать, хорошо его Таня за Новый год отчихвостила, смотрите, как забегал, – принялась рассуждать Маша. – Даже не припомню, когда он сюда последний раз наведывался. Обычно дела компании и любовь насущная у него в кабинете свершаются, там поудобнее, – играя бровями, хихикнула она. – Кстати, всё забываю спросить про ту сумасшедшую из вашей конторы, что закрутила шашни с нашим ловеласом-красавчиком прямо на новогодней вечеринке, можно сказать, на глазах у Татьяны. Не знаете, что с ней стало, она тоже к нам в компанию перевелась? Юля ваша что-то явно на эту тему темнит и недоговаривает. У вас там какие-то сплошные смельчаки работали, одна Руслана окручивала, вторая на Александра Викторовича глаз положила. Жаль, я тогда всё пропустила, уж я-то этих ненормальных точно бы запомнила.
– Ничего Юля не темнит, мы вообще не в курсе, не наши это коллеги были, да, Ника? – Оля бросила на секретаря серьёзный взгляд, давая понять, что разговор закончен. И разочарованной Маше ничего не оставалось, как недовольно пожать плечами.
– Ладно, пойду я, а вы привыкайте, такие они – наши будни. – Она указала в сторону кабинета начальницы и глубоко вздохнула. – Скорее бы они уже поженились, а то Александр Викторович гуляет, а мы страдаем от плохого настроения Татьяны. Да и Руслана жалко, чего он её ждёт, непонятно, ясно ведь, что эти двое, как неразлучники, вместе и навсегда, – ворчала она, возвращаясь к себе на место.
Ника гипнотизировала дверь начальницы долгих десять минут, рисуя в голове страшные картины происходящего в кабинете. Её ужасала мысль, что визит Алекса к бывшей девушке может носить не только рабочий характер, и она с трудом заставляла себя не ворваться к ним за объяснениями.
Плюс ко всему ей было очень неуютно оттого, что Оля и Юля догадались о её романе с молодым начальником. И хотя они, со всей очевидностью, оберегали свою подругу от лишних сплетен, Ника прекрасно понимала причины подобной заботы – никто из них просто не верил в продолжительность этих отношений. Жалость, сочувствие, тревога за её душевное состояние – вот что они испытывали, глядя на неё.
Впрочем, поразмыслив, Нике пришлось признать, что в этом нет ничего удивительного. Она и сама была переполнена сомнениями. И особенно сильно её тревожили слова Маши о том, что Татьяна страдает из-за измен Алекса. Ведь если это так, то у неё есть к нему чувства. А это означает, что либо Алекс заблуждается насчёт их отношений, либо говорит неправду.
– Так, так, так, и чем это мы расстроены? Я тебя уже полчаса по всему зданию ищу, – улыбнулся Алекс, догоняя Нику между четвёртым и пятым этажами пожарной лестницы, куда она сбежала в тщетной попытке успокоить нервы. – Слушай, я вот начинаю думать, что Эшер свою «Относительность»* для тебя писал. Там бы ты себя всегда превосходно чувствовала. Тем более что лестницы нашей реальности, насколько я вижу, не особо помогают. Ну, что за печальная мордочка? – Он весело усмехнулся, однако Нике было не до шуток.