– Сколько тебе лет?
– Двадцать четыре. А тебе?
Я хмыкаю. Боже, неужели она подумает, что я старый развратник?
– Тридцать шесть. Тебя это беспокоит?
– На самом деле, я рада.
Это удивляет меня.
– Почему?
– Большинство парней в возрасте двадцати с небольшим все еще играют в глупые игры, на которые у меня не хватает терпения. Они не знают, чего хотят, и не готовы ни к чему реальному.
– Это не обо мне.
Она снова кивает.
– Мне это в тебе нравится. Плюс, моя мама всегда встречается с парнями, которые моложе ее. Она была хищницей еще до того, как появился этот термин. Она всегда была зациклена на внешности и сексе гораздо больше, чем на эмоциональной связи. Я не могла понять. С другой стороны, мы не очень близки. У нее не было меня, пока ей не исполнилось сорок. Я была сюрпризом. Она даже не уверена на сто процентов, кто мой отец.
И я могу сказать, что это ее беспокоит.
– Значит, ты полная противоположность, хочешь встречаться только ответственно и серьезно?
Она кивает.
– Ты – первый по-настоящему импульсивный поступок, который я совершила в своей жизни. Я начала встречаться только в восемнадцать лет. Мы с моим бывшим парнем были вместе почти два года до того, как занялись сексом.
– И я предполагаю, что это было не очень хорошо?
– Ужасно. И последние несколько парней не впечатлили меня. Я пыталась, но… А как насчет тебя?
– Никогда не был заинтересован в том, чтобы довольствоваться чем-то меньшим, чем у моих родителей. Они были женаты тридцать три года, прежде чем несколько лет назад мама умерла от рака.
Как будто чувствует боль, которую я все еще испытываю, она обнимает меня и успокаивающе гладит по спине.
– Мне жаль. Ты скучаешь по ней.
Эта женщина меня понимает.
– Все время. Она была потрясающей.
Я снова смотрю на Каллу, удивляясь тому, как хорошо чувствовать ее в моем номере, в постели.
– Ты бы ей понравилась.
Она одаривает меня теплой улыбкой.
– Уверена, что она бы мне тоже понравилась. Как думаешь, ты больше унаследовал свою индивидуальность от нее или от отца?
– От отца. Я похож на него. Я говорю, как он. Я думаю, как он. – Я смеюсь над собой. – Когда я был подростком, был полон решимости быть кем угодно, только не им.
– Бунтарь, да?
– О, боже. Я был ужасным ребенком. Полный хаоса и мятежности. – Я закатываю глаза от того, каким глупым был. – Но когда стал старше и начал смотреть на мир как взрослый, то понял, что он был прав, а я идиот. По крайней мере, до недавнего времени. Теперь я убежден, что он сошел с ума.
– Что ж, если тебе понадобится совет по обращению с родителем, дай знать. Мне всегда приходилось справляться со своей сумасшедшей мамой, которая никогда ничего не продумывает.