Изготовление ручное, довольно трудоемкое и осуществляемое многомерными проявлениями. Причем пришлось делиться с паразитом — мой инструмент многомерного оперирования вероятностями был, как ни прискорбно, расточительнее людоедского «процента» квадратного. Впрочем, и тут щелчки по наглой квадратной морде показали положительную динамику — жрать он стал поменьше, на процент, не более, но лиха беда начало.
А параллельно я рассчитывал станок для изготовления эпиляторов. Так же, работающий с многомерными проявлениями, но автономный, требующий лишь электричества и пригляда. Основа моего благосостояния и путь в новое, не заросшее волосом будущее, мысленно изрек я.
Наконец, первый образец был сотворен. Не слишком эргономичный, питающейся от сети в 127 v, весом килограмма в полтора — но для прототипа неплохо. Посмотрел я на хищно шевелящиеся захваты жутко жужжащего агрегата, вздохнул тяжело. Но делать было нечего — много всего, от благосостояния, до эстетически приятного секса требовало от меня жертв. В качестве испытателя.
Так что, плюнув на квадратного от греха (определив его дальнейшую судьбу как заплечного беса), я разоблачился и начал эпилироваться. И, невзирая на опасения, эпилятор не нанес мне жутких повреждений, нечеловеческой боли и даже не выпил душу. Легкое покалывание, с заметным и довольно быстрым эффектом.
Правда, были нюансы, вроде длины эпилируемых волос, но с этим прекрасно справилась ручная машинка для стрижки. Так что избавился я от и так негустой поросли на ногах (очевидно, сказались таитянские гены, как и с внешностью) эпилировал подмыхи, ну и приступил к паху.
И вот тут, слова дурного не говоря, в мастерскую заходит Лил… Зрелище, представшее её глазам, очевидно, заслуживает кисти художника: в мастерской стоит голый парень, хитро изогнувшись. В районе паха у него жуткий агрегат издает жужжание, причем морда у парня при этом серьезная и сосредоточенная (несколько изменившее выражение через несколько секунд, но на момент прихода — так).
Что подумала девчонка — не знаю. Взглянув на картину со стороны, я предпочёл не думать то, что подумал бы увидев такое. К её чести, воплей «поганый извращенец-технофил!» сбора вещей и ухода к маме не последовало. Минуту Лил пыталась соотнести свое миропонимание с окружающей реальностью, потом помотала головой, прикрыла разинутый рот и, наконец, заговорила:
— А что это ты тут делаешь, Вир? — были её слова.
Нечеловеческим усилием подавив порыв ответить первыми десятью фразами, пришедшими в голову, я отключил агрегат, принял менее скрюченную позу и ответил: