– Или вы играете в моем – он подчеркнул слово, «в моем» – театре, или каждый из вас пойдет своей дорогой, а я наберу новых!
Все остались. Потом пришли еще и новые. Спектакли были потрясающими. Актеры играли с горящими глазами. Молодежь ломилась в театр, билеты распродавались на месяц вперед. Актеры областного театра, до сих пор единственного в городе, тоже иной раз приходили на спектакли и с негодованием, уходили во время антракта.
– Не театр, а порнография!
Мэр сдержал слово, после третьего спектакля уходя, сказал Андрею вместо отзыва:
– Пойдем в буфет выпьем!
– У нас нет буфета, – горестно ответил Андрей.
– Ну, веди в кабинет!
Через три года театр стали приглашать на всяческие фестивали, через пять – уже можно было выбирать – на какие приглашения, на гастроли ехать, еще через пару лет о них уже писали театральные журналы и федеральные издания.
Маленький областной театр заметили. Также заметили его режиссера. И эта слава стала палкой о двух концах. Андрей получил приглашение в Москву, в один из знаменитых Московских театров. Пока очередным режиссером. Вся труппа театра естественно, оставалась в родном городе. Театр был режиссерским и без своего знаменитого режиссера оставался просто театром, одним из многих.
… Андрюш! – вскипел Виктор,– Ты же прекрасно понимаешь, что это – трагедия! Мы приехали сюда «под тебя»! Это не наш город! Здесь нет ни одного человека из этой провинции. Мы все рванули сюда за тобой! И, слава богу, это случилось! Случился такой театр, о каком мы мечтали! Десять лет, я ни о чем другом не думал, – ни о том, как будем жить дальше, ни о том, где будем жить, кроме этой «сыроежки», ни о деньгах даже! И, наверное, я так думаю, до конца дней своих ни о чем бы не думал кроме общего нашего дела!
– И что хочешь? – прервал его Андрей, – чтобы я отказался от предложения?
– Да, ты должен.
– Кому должен?
– Нам. Театру, который мы построил вместе.
– Театр, Витюнь, не пропадет! Поставят другого режиссера и театр останется. А вам я ничего не должен! Ну, не давал я клятвы верности на всю оставшуюся жизнь! Я позвал, вы поехали. Я вас обманул? Я не создал то, что обещал?
– Создал. А потом бросаешь! Ты, что, Андрей, не понимаешь, что с другим режиссером, это будет другой театр! На который мы не подписывались!
– Откуда ты знаешь, кого поставят?
– Я знаю всех, кто метит на это место, из областных деятелей культуры. И ты знаешь! Скука смертная! В любом случае это будет не то, зачем мы сюда ехали.
… Вечером после спектакля и разборов полетов, Андрей обычно вместе со своими шел в «сыроежку». Хотя у него, единственного из театра была квартира, не своя,, принадлежала гражданской жене – театральной фанатке, местной жительнице. Но «сыроежка» была их общим домом, в котором они жили, собирались, отмечали дни рождения, праздники, и конечно, премьеры. Это было место, где влюблялись, расходились, пели и …словом, это была их семья, в которой они жили все эти десять лет.